(вернуться к разделу «Воспоминания»)
Анна Александровна Ковшова (Коклянова)
старший научный сотрудник сектора тюркских языков
(ныне отдел урало-алтайских языков)
кандидат филологических наук
В 1949 г. я окончила филологический факультет Московского университета Восточное отделение по специальности «тюркские языки». На отделении в то время было всего две кафедры – иранских языков и тюркских языков, это был первый выпуск. В октябре 1950 г. из Академии педагогических наук Института национальных школ перевелась в аспирантуру Института языкознания, в сектор тюркских языков к моему руководителю по Академии пед. наук Эрванду Владимировичу Севортяну. Сектор тюркских языков тогда возглавлял член-корр. АН действительный член Академии пед. наук профессор Николай Константинович Дмитриев. В секторе тогда работали Фазыл Гарифович Исхаков, Елизавета Ивановна Убрятова, Николай Александрович Баскаков, Ахнеф Ахметович Юлдашев. Дмитриев возглавлял сектор до 1956 г., когда его не стало, сектором заведовала д.ф.н. Е.И. Убрятова. В 1956 г. из Ленинграда в сектор приехали Этхям (Эдгем) Рахимович Тенишев и Людмила Александровна Покровская, она потом вернулась в Ленинград, где с ней работал и такой замечательный тюрколог, как Александр Михайлович Щербак. Когда сектор возглавил Тенишев, его сотрудниками были Э.В. Севортян, Н.А. Баскаков, Л.А. Покровская, Н.З. Гаджиева, А.А. Юлдашев, Ф.Г. Исхаков. В это же время в сектор пришла Нинель Зейналовна Гаджиева. В более поздние годы в секторе появились Лия Сергеевна Левитская, Федор Дмитриевич Ашнин, Галина Федоровна Благова, Лидия Германовна Серова. Была создана «монгольская группа»: Анна Анангадыковна Дарбеева, Григорий Церенович Пюрбеев.
Н.З. Гаджиева и Л.А. Покровская после субботника за научными делами
В аспирантские годы я возглавляла аспирантское отделение, которое потом стали именовать советом молодых ученых. 13 апреля 1953 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Способы связи слов в узбекском языке». Должна сказать, что Эрванд Владимирович Севортян учил меня своими работами, статьями. Самих консультаций было две. На одной Севортян передал мне первую главу про согласование в узбекском языке с выправленным текстом и сказал: «У Вас очень плохой русский язык». Другой раз консультация была по второй главе, посвященной управлению в узбекском языке. Мы спорили, и я не соглашалась с моим научным руководителем. Я сказала: «А Николай Константинович Дмитриевич [зав. сектором тюркских языков] тоже так считает!» Севортян ответил: «Делайте, как считаете нужным. У нас разные мнения, но Вы можете защищать свое мнение». И я защитилась.
Э.В. Севортян и Е.И. Убрятова
После защиты работала в секторе, занималась описанием младописьменных языков народов СССР – каракалпакским, киргизским, уйгурским; глаголами речи и глагольными словосочетаниями в узбекском языке; описала сингармонизм тюркского слова; занималась границами фразеологии тюркских языков. В 1963 г. вышла монография на тему категории времени в современном узбекском языке. Параллельно с работой в секторе в 1953–55 гг. заведовала аспирантурой Института. Кроме того, всегда вела общественную работу – выпускала стенгазету, была членом партбюро.
После дискуссии в 50-е годы Институт языкознания в Москве оформился как основное учреждение, а институт в Ленинграде стал называться Ленинградским отделением (ЛО ИЯз АН СССР). В 1964 г. из Ленинградского отделения в Москву перевелся Федот Петрович Филин, он был назначен директором Института языкознания. Редакционная группа была в то время при дирекции и занималась подготовкой и выпуском «Трудов Института языкознания СССР», работу возглавлял Фотий Ферапонтович Кузнецов. В редподготовке трудов принимали участие такие ученые, как Татьяна Вячеславовна Булыгина, Елена Самойловна Кубрякова, Федор Дмитриевич Ашнин. Я тоже хотела работать у Кузнецова, мне это было интересно.
Вопрос о расширении работы редгруппы возник в связи с тем, что готовилось юбилейное издание «50 лет Советского языкознания» к 50-летию образования СССР. Это все было в старом здании на Волхонке. Как сейчас помню, пришел в сектор тюркских языков Федот Петрович Филин, подошел ко мне и сказал: «Дирекция просит Вас возглавить редгруппу». Видимо, он навел справки о том, что я четыре года работала по совместительству в редакции, заведовала отделом языкознания в журнале «Русский язык в национальной школе».
На заседании редколлегии журнала «Русский язык в национальной школе» 59–60 гг.
Участвовать в создании новой редгруппы в то время хотели и наши социолингвисты – М.И. Исаев, К.М. Мусаев, Ю.Д. Дешериев, потому что после дискуссии уже намечалась и подготовка такого, ставшего впоследствии знаменитым, пятитомника, как «Языки народов СССР». Все известные ученые принимали участие в его написании. Николай Феофанович Яковлев составил алфавиты для всех языков. Работа с авторами нами велась очень интенсивно. Редакторы, будучи филологами, именно лингвистами по своему образованию, ставили вопросы авторам, проверяли и обсуждали научный аппарат и привлекали к этому научную редколлегию пятитомника. Заданные редактором вопросы решались и были поводом для проведения заседаний редколлегии. После этого давались рекомендации автору. Помню, встал тогда вопрос в издательстве – а что будет делать тогда издательство? Потом в редгруппу по плану НИР стали поступать и другие работы сотрудников. Установился такой порядок: авторы писали статьи для сборников, и сборник сдавали в редгруппу. Я, как заведующая, распределяла работу по сотрудникам. Долгие годы основной «костяк» редгруппы составляли, кроме меня, Елена Михайловна Василевич и Елена Геннадиевна Архангельская, какое-то время работала Гульсум Абдрахимовна Галимова, а в заключительные годы – Галина Владимировна Кошелева. В редгруппе также побывали Велта Эрнестовна Сталтмане и Елена Константиновна Молчанова, – это было для них необходимой «площадкой», с которой они затем ушли в свои научные дисциплины.
В редгруппе: Е.Г. Архангельская, З.Г. Исаева, А.А. Ковшова
Работа редгруппы стала настоящим спасением для сборников научных трудов на самые разные темы по разным языкам. Требовалось много труда, чтобы прояснить терминологию каждого автора, добиться ее точности и предложить унификацию по всем статьям. Сборники превращались в настоящие коллективные монографии. После работы редактора все обсуждалось на редколлегии сборника, в секторе, и выносилась рекомендация «в печать». Редгруппа была своего рода «фильтром», через который работа шла на обсуждение в сектор, а потом ее утверждал к печати Ученый совет. Как член Ученого совета, я должна была выступать по каждой работе и говорить о степени ее готовности к изданию.
Работа редгруппы оказалась очень важной для института. Редгруппа подготовила к печати пятитомную серию «Языки народов СССР», а за все время работы в редгруппе под моим руководством и при непосредственном участии с 1965 по 1991 гг. было подготовлено более 160-ти коллективных трудов (общим объемом около 3000 а.л.). Все авторы уважали нашу работу, и надо отметить, что за все время не возникало никаких конфликтов, несмотря на разные характеры у разных ученых. Редгруппа помогала и в другом плане. Помню, готовили сборник, ответственным редактором его была Мирра Моисеевна Гухман, и в сборнике была статья сына Степана Григорьевича Бархударова – Алексея Степановича, молодого сотрудника сектора иранских языков. М.М. Гухман сказала: «Он написал статью, которую нельзя напечатать, я не вижу, чтобы статья подходила по тематике сборника, статья не получилась». После нашей беседы по статье Алексей Степанович внес изменения, статья легко «встроилась» в сборник по тематике, правильно поставленные вопросы сфокусировали содержание статьи, и статья прозвучала.
В здании на Волхонке в секторе тюркских языков, 1977 г.
В институте я проработала под началом семи директоров. Это Виктор Владимирович Виноградов, Виктор Иванович Борковский, Борис Александрович Серебренников, Федот Петрович Филин, Виктория Николаевна Ярцева, Георгий Владимирович Степанов, Вадим Михайлович Солнцев. А за все время работы я тесно общалась с уже названными тюркологами – моими секторянами. Хорошо знала таких выдающихся ученых и замечательных людей, как наши германисты – Виктория Николаевна Ярцева, Мирра Моисеевна Гухман, Сергей Александрович Миронов; иранисты – Василий Иванович Абаев, Вера Сергеевна Расторгуева; финно-угроведы – Клара Евгеньевна Майтинская, Василий Ильич Лыткин; кавказоведы – Георгий Андреевич Климов, Саид Магомедович Хайдаков, Амин Капцуевич Шагиров; романисты – Елена Михайловна Вольф, Георгий Владимирович Степанов; специалисты по общему и прикладному языкознанию – Александр Александрович Реформатский, Борис Александрович Серебренников, Татьяна Вячеславовна Булыгина, Анна Анфилофьевна Уфимцева, Владимир Зиновьевич Панфилов, Юрий Сергеевич Степанов, Нина Давидовна Арутюнова. Все они живы в моей памяти.
А.А. Коклянова (Ковшова), 1970-е гг.
В моем доме много книг – и по тюркологии, и по другим дисциплинам, есть большие словари, коллективные сборники, всё это настоящие библиографические редкости. Поступают иногда и новые книги – я их читаю и удивляюсь изменившейся проблематике работ, терминологии и понятийному аппарату, который так вырос и которым многие авторы хорошо владеют. Но прежние издания дороги еще и тем, что большинство их с надписями в мой адрес. Например, на титуле книги «Введение в языкознание» 1955 года рукой А.А. Реформатского написано: «Дорогой Анечке – Анне Александровне Кокляновой – от еретического любителя сингармонизма».