Генетическая принадлежность. Кубачинский язык входит в лакско-даргинскую (даргинскую) подгруппу нахско-дагестан­ской группы северокавказских языков. Самоназвание языкагIугъбуг мез, самоназвание этносаурбугцы, гIугъбуг.

Существуют различные взгляды на лингвистический статус кубачинского идиома: часть исследователей рассматривает его в качестве одного из диалектов даргинского языка. По мнению других лингвистов, термин даргинский язык является условным обозначением для конгломерата близкородственных идиомов, часть из которых являются самостоятельными языками. В соответствии с последней точкой зрения, кубачинский является этническим языком малочисленного народа, т.е. кубачинцев. В качестве подтверждения этого приводятся данные глоттохронологического анализа, подтверждающего, что начало дивергентных процессов в даргинском языковом сообществе можно отнести к III в. до н.э. Первые упоминания в письменных источниках об ауле Кубачи относятся к IX в. н.э., и этот факт также рассматривается как подтверждение этнической самостоятельности кубачинцев. По оценкам наблюдателей, сами кубачинцы осознают себя как отдельную этническую общность с собственным языком и не считают себя даргинцами [Алексеев, Перехвальская 2000].

Внутриэтнические связи в кубачинской общности чрезвычайно сильны (не теряют связи с родным селом, где бы ни жили).

Кубачинцы отличаются от даргинцев некоторыми культурными особенностями. Традиционная сфера их деятельности на протяжении многих веков – изготовление золотых, серебряных изделий, оружия.

Особенностью этноязыковой ситуации Дагестана является его крайняя этническая и языковая пестрота: в Респ. Дагестан в настоящее время функционирует 14 письменных языков, из них – 11 языков коренных национальностей, проживающих в республике (в том числе – три новописьменных). Кроме того, Дагестан является территорией проживания носителей ряда бесписьменных идиомов, часть из которых имеет неопределенный лингвистический статус (язык или диалект).

Расселение. Большинство кубачинцев про­живает в Дахадинском р-не Дагестана, значительная часть – в городах Дагестана.

Официальные данные о численности кубачинцев отсутствуют, поскольку в официальных переписях населения, проводившихся после 1926 г., кубачинцы включались в состав даргинцев. Согласно переписи 1926 г., в которой кубачинцы выделялись в самостоятельную группу, их численность составляла 2 579 чел. В настоящее время, по оценкам специалистов, их численность составляет около 5–6 тыс. чел.

Вероисповедание кубачинцев – ислам, они принадлежат к мусульманскому культурно-религиозному ареалу. В быту и в этических нормах сильны доисламские традиции горцев Северного Кавказа.

Подавляющее большинство кубачинцев, по оценкам специалистов, владеет своим этническим языком как родным. Бóльшая часть – билингвы и трилингвы – владеет русским (преимущественно) и даргинским языками.

Речь даргинского окружения кубачинцев (кроме говора с. Ашты) является взаимонепонимаемой, в силу чего кубачинцы пользуются русским (как правило) или литературным даргинским языком в качестве средства межэтнического общения.

Литературный язык отсутствует, кубачинцы не имеют собственной письменности. В качестве средства письменного общения кубачинцы используют русский или даргинский языки, или же, по мнению наблюдателей, используют даргинскую графику для переписки на родном языке.

Юридический статус языка не определен.

Кубачинский язык не используется в официальных сферах общения, но активно функционирует в нерегулируемых коммуникативных сферах: семейное, дружеское общение, в сфере традиционной хозяйственной деятельности.

Принимая во внимание высокий уровень национального самосознания и владения своим этническим языком, и учитывая интенсивность использования языка во всех неофициальных коммуникативных сферах, можно оценить витальность языка как высокую.

Основные центры по изучению кубачинского языка находятся в г. Махачкале (Россия, Респ. Дагестан) и в г. Тбилиси (Грузия).