Инвариантное ядро культуры проявляется в архетипах «коллективного бессознательного» этносов и является основой этнического мировоззрения. Этническое мировоззрение можно определить как «систему представлений этноса о мире в целом, о себе и своем месте в нем, позволяющую идентифицировать себя как целостность во времени и пространстве» [Анжиганова 1997: 11]. Этническое мировоззрение отражает такие базовые этнические признаки как язык, культура, вмещающий ландшафт и другие. В ходе развития этноса этническое мировоззрение оказывает «активное обратное влияние на этнос, подтверждая его целостность и способствуя его сохранению и стабильному развитию» [Там же: 12].
Этническое мировоззрение включает в себя модель мира, иерархию потребностей, интересов и ценностей, а также этнопсихологические установки, стереотипы мышления и поведения. В картине мира практически всех народов мира присутствует осознание таких явлений и процессов как происхождение мира, строение Вселенной, пространство и время, Родина, Человек и его место в мире, добро и зло, законы мира и т.д. [Анжиганова 1997].
Анализ вербальных ассоциаций дает представление об образе мира в этническом сознании. Исследования вербальных ассоциаций, полученных в результате ассоциативного эксперимента, позволяют зафиксировать «фрагмент образа мира того или иного этноса, отраженного в сознании „среднего“ носителя той или иной культуры, его мотивов и оценок и, следовательно, его культурных стереотипов» [Уфимцева 1996]. Ассоциативный эксперимент на материале хакасского языка был проведен автором в 1998-2000 годах в городе Абакане и других населенных пунктах Республики Хакасия. В эксперименте участвовали три группы испытуемых: Хакасы 1, билингвы, родной язык — хакасский; Хакасы 2, билингвы, родной язык — русский; Русские, постоянно проживающие на территории республики Хакасия. Свободный ассоциативный эксперимент заключался в предъявлении списка слов-стимулов испытуемым, с записью первых ассоциаций. В данной работе приводятся некоторые данные, полученные в результате эксперимента, которые показались нам интересными для анализа традиционного мировоззрения хакасов.
В хакасском традиционном мировоззрении Вселенная имеет трехуровневую вертикальную структуру, которая включает Верхний, Средний и Нижний миры, и горизонтальное деление на четыре стороны света. Средний (Солнечный) мир находится в центре Вселенной, в нем живут «солнечные» люди или «люди с солнечной грудью» [Анжиганова 1997].
Хан-Тигир (Великое Небо) — самое почитаемое божество, не носит антропоморфного характера. В хакасских мифах о сотворении мира есть два творца вселенной, Ульген — правитель Верхнего мира, и Эрлик-хан — правитель Нижнего мира. Богиня Ымай (Умай) дарит жизнь (души) людям, покровительствует женщинам и детям. Считалось, что дети до трех лет находятся под ее защитой. Ымай также олицетворяет стихию огня [Анжиганова 1997]. От Иней (мать огня) считается защитницей семейного очага.
Средний мир населяют солнечные люди и духи (ээзi): хозяева гор — тағ ээзi, воды -суғ ээзi, тайги — тайға ээзi. Шаман является посредником между мирами, он может путешествовать в Верхний и Нижний миры и заступаться за человека перед богами и духами. У шамана есть помощники тӧс (теси, духи).
Мировая гора и мировое дерево являются символами Вселенной, соединяющими три мира.
Проблема Человека в хакасском традиционном мировоззрении является центральной. Жизнь является наиболее важной ценностью традиционного мировоззрения. Также как нет противопоставления Человека и Природы, нет противопоставления жизни и смерти. Смерть считалась переходом из одной формы жизни в другую. Считалось, что после смерти душа человека проживает еще одну жизнь в Нижнем мире, а затем поднимается в Верхний мир и попадает в Молочное озеро, где обитают души младенцев.
Чтобы получить надежду на вечную жизнь, традиционному человеку нужно было признать тождество человека и природы. «Глобальная идея тождества „рассыпана“ по мифологическим текстам, ритуалам и обычаям» [Традиционное мировоззрение … 1989: 6].
Время в традиционном мире течет по кругу, прошлое всегда возвращается, поэтому «предки и потомки составляют единое целое, и в этой целостности — залог единства рода и этноса» [Анжиганова 1997: 71].
По данным ассоциативного эксперимента у русских и русскоязычных хакасов первой ассоциацией на слово-стимул чуртас (жизнь) является слово смерть. У хакасов 1, сохранивших родной язык, и в какой-то степени традиционное мировоззрение, данная ассоциация является единичной и, следовательно, в традиционном сознании нет противопоставления жизнь-смерть. Самой частотной ассоциацией в хакасском языке на слово-стимул жизнь оказалось слово чолы (дорога, путь) и хомай (плохая).
Традиционное мировоззрение хакасов можно назвать типично адаптационным, так как в нем доминирует «восточное» или адаптационно-позитивное мышление. В отличие от западного мировосприятия, где человек самодостаточен, а окружающий мир выступает лишь условием его существования, восточное миропонимание не противопоставляет человека и природу, человек является частью мира, частью природы [Анжиганова 1997].
Традиционное мировоззрение хакасов было оптимистичным. «В отличие от мировых религий, ориентирующих Человека на вечное блаженство в иных... мирах (в нирване в буддизме, в раю в христианстве и исламе), религиозное сознание хакасов радость бытия находило в солнечном мире» [Там же: 71].
Для традиционного мировоззрения хакасов важнейшей ценностью являлась не индивидуальная жизнь (она считалась вечной), а целостность и жизнеспособность семьи, рода, и этноса еще во времена Древнехакасского каганата и «божественного государства» [Там же]. Таким образом, народ является одной из важнейших ценностей традиционного мировоззрения. Человек, в первую очередь, член сообщества, существо родовое.
Авторы «Традиционного мировоззрения тюрков Южной Сибири» считают, что «такие понятия как „жизнь“, „судьба“, „счастье“ никогда не формулировались в тюркской культуре сколько-нибудь определенно». [Традиционное мировоззрение… 1989: 5]. Л.В. Анжиганова считает, что в традиционном мировоззрении осмысление этих понятий происходило в другой форме. В традиционном мировоззрении «атрибутивным свойством всего мира и каждой его частицы является именно жизнь, которая становится наиболее важной ценностью» [Анжиганова 1997: 60].
Традиционное мировоззрение признавало единство всего живого во всем многообразии форм. В хакасском фольклоре есть много сюжетов, где люди, животные, растения, горы и другие «неодушевленные» предметы взаимопревращаются. Кроме того, некоторые животные, птицы, а также горы выступают прародителями хакасских родов. В идее «биологической совместимости» всего сущего заключена «важная для нашей современности мысль о равноценности любого биологического и органического феномена жизни как необходимого условия существования мира и природы вообще» [Традиционное мировоззрение... 1989: 19]. При этом, «мировоззренческое тождество человека и природы основано на глубоком понимании меры сходства и различия между собой и миром. Это не наивная вера в реальную возможность рождения человека горой, но способ символизации отношений общества и природы» [Там же: 221].
В традиционном сознании человек понимался как природный объект среди других природных объектов. «Бесконечность и непрерывность жизни предполагают изоморфность всех ее проявлений» [Там же: 49]. Деление на живую и неживую природу не было актуальным для традиционного мировоззрения. Оно разрабатывало тонкую систему градаций состояний живого. «Смерти как абсолютного отрицания „жизни“ традиционное мировоззрение не знало» [Там же: 51]. Предполагалась не смерть, а некое неявленное бытие, предшествующее жизни в реальном мире и последующее ей. Даже в Нижнем мире «фольклор и обыденное сознание рисуют иную, но все же жизнь» [Там же: 50].
Традиционное общество осознавало жизнь как процесс, имеющий в разных точках различное наполнение. «В мировоззрении моделируется постепенное „собирание“ человеком самого себя и последующее отчуждение, возвращение природе заимствованных у нее качеств, свойств, характеристик» [Там же: 222].
Как носитель культуры, Человек противопоставлен природному началу, но как создание Природы он ей тождественен. Мужское начало ассоциируется с культурой, а женское с природой. Отношения порождения, связывающие Человека и Природу, описываются в терминах брака-родства [Там же].
Предком, соединяющим женское и мужское начала, является гора. В хакасских мифах о сотворении мира говорится:
Это было время, когда мешалкой горы делили,
Когда ковшом воду делили,
Пробиваясь, белое море текло,
Нагромождаясь, золотая гора вырастала.
[цит. по: Анжиганова 1997: 39].
Гора в хакасской мифологии представлялась плодоносящим центром, с которым связано происхождение рода и каждого его нового члена. Каждый род имел свою священную гору, на вершине которой совершались ежегодные жертвоприношения «тайыг». Гора представлялась живым объектом и источником жизни для определенного рода. В мифопоэтической картине мира гора наделяется способностью к изменениям и росту. Горы могут вести человеческий образ жизни, передвигаться, воевать между собой, вступать в брак и т.д. [Традиционное мировоззрение... 1989: 10].
Первая ассоциация на слово-стимул тағ (гора) совпадает у всех групп испытуемых, это слово высокая. На втором месте у русских респондентов оказывается слово большая, у русскоязычных хакасов — крутая, у хакасов 1 — ээзi (хозяин, дух). Тағ ээзi (горный дух, хозяин горы) по-прежнему «живет» в сознании современных хакасов, которые в основном утратили шаманистские представления о духах, населяющих наш мир. Во втором этапе эксперимента слово тағ ээзi было включено в список слов-стимулов. По ассоциациям, которые были даны на это слово, можно узнать о том, какие представления о духах существовали и существуют в обыденном сознании. Ответы даются в порядке убывания частотности.
| суғ ээзi | дух воды |
| тағ | гора |
| аба | медведь |
| пар | есть |
| нымах | сказка |
| пiлдiрче | кажется |
| тағлар | горы |
| чӧрче | ходит |
| полча | бывает |
| тура ээзi | дух, живущий в доме, домовой |
| кӧмiске чох | без бровей |
| хам | шаман |
| чоғыл | нет |
Единичные ассоциации приводятся сразу на русском языке: старик, всадник, белый, белый старик, женщина, мужчина, обычай, легенда, надежда, человек, без ресниц, не вижу, не видно, невидимый, сила, сильный, я его боюсь, в сказке, он людям плохо делает, молятся, помогает, просить, спрашивающий, живет в горе, дух тайги, в тайге, спит, уважение, уважать, улетел, зовет, хан, страшный, кричит, девушка, близко, природа, по дороге, большой, хозяин и другие.
Частотные и единичные ассоциации, образующие ассоциативное поле данного слова-стимула, позволяют представить несколько противоречивый образ горного духа. Являясь обитателем Нижнего мира, он обладает признаками «инаковости»: невидимый, белый, белый старик, без бровей и без ресниц и т.д. Горный дух может навредить человеку, поэтому его боятся. Если откликнуться на зов духов, они могут забрать душу, спрятать человека внутри горы, где человек постепенно сойдет с ума. Если соблюдать осторожность и проявить уважение, то горный дух может помочь.
Наиболее частотными ассоциациями на слово тайға (тайга) оказались слова ээзi (дух, хозяин) и сiлiг (красивый). Первые два ответа на слово-стимул аба (медведь) — тайға и тайға ээзi — также показали, что сохраняются традиционные представления о духах-хозяевах гор, тайги и воды. Первые пять ассоциаций на слово пазырарға (молиться) говорят о том, что в сознании современных хакасов сосуществуют христианские и шаманистские представления: худайға (богу), худай (бог), киртiнерге (надеяться), отха (огню), тигiри (церковь). Поклонение огню являлось одним из важных ритуалов в шаманистской традиции. Среди единичных ассоциаций встречаются кiрес (крест) и тағ-суғ ээлерiне (духам-хозяевам гор и воды).
Хакасы верили, что все в мире имеет душу. «Олицетворением, средоточием, критерием жизни является наличие души» [Анжиганова 1997: 62]. Душа являлась главной ценностью в символических обменах между мирами. «Разработанность темы „души“ в тюркском мире удивительна, но удивление сменяется недоумением, когда убеждаешься, что за одним русским термином кроется целый мир разнохарактерных явлений». [Традиционное мировоззрение... 1989: 53]. В традиционном мировоззрении хакасов не было единого понятия души как в христианстве. Представление о душе носило специфический характер и было совершенно непохоже на представления о душе в других религиях [Потапов 1991]. Существовали различные формы души: хут, тын, суне и другие. Некоторые исследователи также считают сагыс (ум, мысль) и сус (луч) одной из форм души [Анжиганова 1997]. Другие добавляют ӱзӱт (душа умершего человека, которая обитает в Нижнем мире) и сӱр (образ, внешний облик человека) [Традиционное мировоззрение... 1989]. Л.П. Потапов считает, что в алтайском (в том числе и хакасском) шаманизме существовало представление о душе как о двойнике человека. Этот автор предлагает следующие названия души: тын, хут, чула, сӱне, сӱр, сус, ӱзӱт [Потапов 1991].
Вместилищем души являлись глаза, волосы, печень, кровь, большие пальцы рук, кости. Душа находилась в костях, которые считались одинаковыми у членов одного рода. сӧӧк (кость) также означает «род». Лишняя кость — мнимая аномалия — означала шаманское призвание. Вместилищем души считались также большие пальцы рук. Душа находилась в печени, которая связывалась с эмоциональным миром человека. Душа «харах оды» (огонь глаз) находится в глазах.
Волосы также являлись вместилищем души. Первая стрижка младенца была важным ритуалом, означавшим вхождение в Средний мир. Волосы не стригли в течение жизни, чтобы не укорачивать свою жизнь, мужчины носили длинную косу «кижеге». Считалось, что волосы могут притянуть болезни и неприятности [Анжиганова 1997].
Наиболее значимой и разработанной формой души у хакасов была «хут». «Хут» можно перевести как «дух», «жизненная сила», «удача», «счастье». Хут получали из Верхнего мира, из сакрального Молочного озера, от богини Умай (Ымай), которая ведала душами младенцев. Характеристиками хут были абсолютная ценность и светоносность. «Все в мире имеет хут, в том числе священная земля тюрков, которую особенно важно хранить в чистоте и силе» [Там же].
Душа сус (луч) считалась зародышем души ребенка. Она попадала в дымник юрты в виде солнечного луча во время ритуала испрашивания детей шаманом.
Душа тын (дыхание) есть у всего живого. У обитателей Среднего мира дыхание теплое, у обитателей Нижнего мира — холодное. Тын человек получает от ветра. Тын тесно связана с органами дыхания и кровообращения, а также с речью и голосом. Утрата голоса воспринималась как потеря части души. Голос нужно беречь. Если кричать или откликнуться на чей-то зов в тайге, то душу могут забрать духи «ээзi», хозяева тайги или гор. Нельзя было кричать на закате или ночью.
Суне — душа умершего человека, которая живет в Среднем мире до 40 дней и посещает те места, где при жизни побывал человек. Постепенно суне становится невидимой и перестает оставлять следы и тень на земле. Суне уходит в Нижний мир, и становится узутом. Считалось, что ӱзӱт мог унести души близких с собой, поэтому шаман должен был проводить ӱзӱт в Нижний мир и при необходимости вернуть души живых в Солнечный мир [Анжиганова 1997].
Данные ассоциативного эксперимента показывают, что в ассоциативном поле слова хут (душа) сохранились связи только с тын (дыхание, душа), одной из форм души. Суне и чула встречаются только как единичные ассоциации. Частотными ответами являются следующие: кiзiнiн (человека), кiзi (человек), парыбысхан (вышла, ушла), чӧрче (ходит), арығ (чистый), минiӊ (мой), тын (дыхание, душа), пик (крепкий), худай (бог), амыр (тихий, мирный), алған (взял), пар (есть), сыхча (выходит), учухча (летает), учух пари (улетает), кӧрiнмес (невидимая), айна (черт), чiдiрерге (терять), чоғыл (нет, не существует), чох (нет), килген (пришла), парған (ушла), тударға (держать), аларға (брать, забирать), тигiр (небо), чарых (свет), паарсах (ласковый, добрый). Единичные ответы также указывают на представления о душе, которая может покидать тело, летать, ее могут забрать, унести: учух парыбысхан (улетела), учуххан (улетевшая), учухпинча (не улетает), апарыбысхан (унес), сыхты (вышла), сых парыбысты (вышла), талаан (счастье, доля), тӧс (дух, помощник шамана), худай тӱстi (бог спустился), чидiрбеске (не терять), кӧрiнче (видно), ӧӧркi (наверху), хорыхча (боится), сӱне (душа), чула (душа) и другие.
Для традиционного мировоззрения характерно целостное восприятие, результаты которого облечены в символы и образы. Целостное восприятие человека определило особенности представления традиционного общества о физиологии и духовном мире человека. Физиологические, психические, социальные и моральные свойства человека были неразрывно связаны друг с другом и выражались одно через другое. Внешние характеристики человека считались проявлением его внутренней сущности. «Внутренности Человека были как бы непосредственным выражением его духовной природы, этических характеристик» [Традиционное мировоззрение... 1989: 58].
В разных культурах один из органов считается центром организма, вместилищем души, и наделяется максимумом свойств и качеств. В русской культуре таким центром можно считать сердце. В тюркской культуре одним из важнейших центров организма и вместилищем души считалась печень. Традиционное мировоззрение связывало с ней эмоциональное состояние человека и моральные качества. Это подтверждает большое количество фразеологизмов со словом печень в хакасском языке. Например, паар ачирға (букв. печень болит) — испытывать тревогу, беспокоиться; паар тӱгенерге (букв. печень сохнет) — сильно переживать, скучать; паар хурупча (букв. печень сохнет) — тосковать, скучать; паар хараларға (букв. печень чернеет) — грустить, тосковать; паарға пазынарға (букв. к печени прижимать) — ласкать, обнимать; паарға сиип парарға (букв. печень пропитать) — 1) западать в душу, 2) волновать, трогать сердце, душу; паарынаӊ сыххан (букв. из печени вышедший) — родной (о ребенке) [Краткий хакасско-русский фразеологический слвоварь, 2000: 54-56].
Ассоциации на слово-стимул паар (печень) распределились следующим образом: чӱрек (сердце), ағырығ (больной), ағырча (болит, фр.- переживать), кiзi (человек), ӧкпе (легкие), хайылча (тает), кӧдiрiлче (поднимается, фр. — воспрянуть духом, гордиться), хурупча (сохнет, фр. — тосковать, скучать), хара (черный), ит (мясо), ачығ (горький, печальный), нымзах (мягкий, фр. — мягкий, добрый человек), паарсах (ласковый, добрый, фр. — ласковый человек). Среди первых трех ассоциаций на слово чурек (сердце): ағырча (болит), хыныс (любовь), паар (печень), также оказалось слово «печень», что не характерно для ответов русских и русскоязычных хакасов. В некоторых фразеологизмах печень и сердце являются равнозначными и считаются синонимами. Например, хатығ паар (букв. твердая печень) — злой, жестокий; синоним — хатығ чурек (букв. твердое сердце), нымзах паарлығ (букв. с мягкой печенью), нымзағ чӱректiг (букв. с мягким сердцем) - добрый [Краткий хакасско-русский фразеологический словарь, 2000: 50, 106]. Таким образом, результаты эксперимента показывают, что слово-стимул «печень» входит в состав многих фразеологизмов, и считается одним из центров организма, связанным с эмоциональным миром человека, каким является сердце в языковом сознании русских.
Традиционное сознание ориентировалось на созерцание и наблюдение как способ познания, и придавало большое значение зрению и глазам. Считалось, что глаза не только воспринимают свет, но и являются источником света. Отсюда представления о «харах оды» (огонь глаз) — душе, живущей в глазах. Во время сна харах оды летает. То, что он видит, становится известным человеку.
Наиболее частотной ассоциацией на слово-стимул харах (глаза) в хакасском языке оказалось слово «чазы». Харах чазы является устойчивым словосочетанием и имеет значение «слеза». Четвертая по частоте ассоциация — оды (огонь), харах оды (огонь глаз) - душа, которая живет в глазах.
кӱн кӧрерге (видеть солнце) означало «жить». Солнечный свет (небесный огонь) был важнейшей характеристикой Среднего мира, который хакасы называли Солнечным миром, а себя — солнечными людьми. «Солнечный свет/луч ...[в тюркских языках] обладает обширным семантическим полем, к которому тяготеют представления об источнике жизни и знаний, удаче, жизненной силе, дыхании...» [Традиционное мировоззрение... 1989: 104].
Среди частотных ассоциаций на слово тигiр (небо): кӧк (синий, зеленый), айас (ясный), пулут (облако), оды (огонь), аӊ (зверь), чылтыс (звезда) и др., устойчивой ассоциацией является оды (огонь), что свидетельствует о сохранении традиционных представлений.
Огонь очага, имевший ту же природу, что и небесное пламя, был центральным образом среди символов культуры. Понятия гаснуть и погибать, умирать в тюркских языках передаются одним словом. В хакасском языке ӱзерге имеет значение 1) гаснуть; 2) обрывать; ӱзӱт — душа умершего человека - буквально значит «угасший». Одной из частотных ассоциаций на слово от (огонь) является от ине или от инезi (мать огня) — дух огня. Поклонение огню сохранилось как один из наиболее древних ритуалов в шаманизме, имеющий дошаманское происхождение [Потапов 1991].
В традиционном мировоззрении для описания человека используется обширный набор классификаторов (маркеров). «В одном ряду с такими признаками как плодородие, дыхание, зрение, образ, разум и т.п., следовало бы рассмотреть понятия „судьба“, „имя“, „доля“, „удача“, „счастье“» [Традиционное мировоззрение... 1989: 131].
Время в традиционном мировоззрении существует только как некое качество, прилагаемое к конкретному объекту. В знаменитой эпитафии древнетюркского кагана Кюль-Тегина сказано: «Время (т.е. судьбы, сроки) распределяет небо (т.е. бог), (но так или иначе) сыны человеческие все рождены с тем чтобы умереть» [Там же: 144].
Идея предельности, меры заключена в самом понятии «судьба» (доля, рок). «В древнетюркском языке понятие «судьба» передавалось словом «ӱлӱг», аффиксальным образованием от глагола ул/улу „делить, наделять, разделять, распределять“, что хорошо согласуется с мифологической концепцией времени как чего-то выделенного, вычлененного из аморфного небытия неопределенной длительности, т.е. хаоса» [Там же: 144]. В современном хакасском языке «ӱлӱс» значит «судьба», «доля», «счастье».
В традиционном мировоззрении судьба (доля) дается Ульгенем, творцом Вселенной, и имеет материальное воплощение в виде долголетия, многодетности, богатства и т.д. Счастливая доля, доставшаяся людям, предполагала эквивалентное возмещение в виде жертвоприношений богам. Взаимный «долеобмен», лежащий в основе отношений людей с Верхним и Нижним мирами, был залогом их жизненного благополучия. Несоблюдение этого закона считалось губительным. Человек в традиционном обществе брал от природы только необходимое для жизни, всегда соблюдая меру. В тюркской культуре скупость считалась тяжелым пороком. Уравнительный закон был распространен на всей территории Саяно-Алтая и заключался в равном дележе добычи, независимо от работы, выполняемой членами охотничьей артели. Этот закон восходит к нормам коллективного производства и потребления родового строя. «Судьба каждого человека определялась степенью его причастности к судьбе, доле всего социума, дарованной свыше. Таким образом, во взаимоотношениях природы и человека значимым субъектом был социум» [Традиционное мировоззрение... 1989: 147].
Первые две ассоциации на слово ӱлӱс (судьба, доля счастье) - тӱсче (приходит, спускается, падает) и тӱскен (пришла, спустилась, упала), говорят о том, что у хакасов сохранились представления о том, что долю, судьбу дает бог. Это подтверждают менее частотные ассоциации аларға (брать, получать) и ползын (пусть будет). Среди единичных ассоциаций опять встречаются различные формы глагола тӱзерге (спускаться, падать), а также киртинерге (надеяться), тӧлкелирге (гадать), ӱлезерге (делить), худай (бог), прайзынға кӧместiӊ (всем понемногу), прайзынға пiстiӊ кiзiлерге (всем нашим людям) и другие.
Среди частотных ассоциаций на слово часка (счастье) встречаются: ӱлӱс (судьба, доля, счастье), талаан (счастье), ырыс (счастье, успех), которые предполагают счастье как долю, данную богом. Первой ассоциацией на слово тiлирге (искать) у русских и русскоязычных хакасов является слово «счастье», у хакасов ахча (деньги), затем табарға (находить), кирек (нужно, дело, работа), часка (счастье). Можно предположить, что в сознании современных хакасов сохраняются традиционные представления о счастливой доле, «выделенной» богом.
В традиционном обществе важным моментом в приобщении ребенка к культуре было имянаречение. Ему в традиционном обществе придавалось огромное значение. Имя являлось одним из атрибутов социального статуса нового члена общества. Имя считалось собственностью человека, служило знаком отличия и одновременно заключало в себе некую характеристику личности. Хакасы верили, что если человек откликнется на зов хозяина горы и назовет свое имя, он потеряет душу. Чтобы уберечь маленьких детей от злых духов иногда им давали плохие, неблагозвучные, «обманные» имена. В основе этих представлений лежат архаичные воззрения, согласно которым «название или слово представляется не символом или субститутом предмета, а свойством, атрибутом этого предмета. Свойство это мыслится как реальная часть, иногда даже как сущность предмета или существа, лица» [Традиционное мировоззрение... 1989: 169]. В настоящее время хакасы чаще дают детям русские имена, например, из более 30 имен среди единичных ассоциаций на слово-стимул ат (имя), встретилось только 9 хакасских имен.
Образ человека был неотделим от заданной ему в обществе роли и был в большей степени связан с его статусом, родом занятий, а не с его индивидуальными качествами. С рождением детей родители окончательно утверждались в статусе зрелых, активных членов общества. С этого момента они как бы утрачивали собственные имена и назывались «мать или отец такого-то». Место в системе социальных связей являлось главной характеристикой человека, а личностные особенности человека в традиционном сознании мало значили в сравнении с его общественным положением.
Результаты эксперимента показывают, что до сих пор человек в первую очередь известен как принадлежащий определенному роду. Наиболее частотными и устойчивыми ассоциациями (первыми или вторыми) на слова хызы (дочь), аҷазы (дядя), ипчiзi (жена), ирi (муж) в хакасском языке является слово аныӊ (его, ее, чей-то).
Результаты ассоциативного эксперимента показали, что многие концепты в хакасском традиционном мировоззрении имеют устойчивые семантические и ассоциативные связи, которые вместе составляют национально-культурную специфику хакасского языкового сознания. Полученные данные также подтвердили, что в языковом сознании современных хакасов сохраняются элементы традиционного мировоззрения, зафиксированные в виде устойчивых вербальных ассоциаций.
Традиционное мировоззрение хакасов. Абакан, 1997.
Краткий хакасско-русский фразеологический словарь. Абакан, 2000.
Русско-хакасский словарь / Под ред. М., 1961.
Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Человек. Общество. Новосибирск, 1989.