Современный этап развития лингвистики характеризуется возросшим интересом к динамическим аспектам языка и переходом к лингвистике антропоцентрической, изучающей язык во взаимосвязи с человеком, его сознанием, мышлением, различными видами деятельности. Смена научной парадигмы и утверждение принципа антропоцентричности характерно не только для лингвистических дисциплин, но также и для самой медицины, главным принципом которой становится сотрудничество врача и пациента в процессе лечения. Такой подход существенно повышает требования к практической деятельности врача, и особенно актуальной становится проблема совершенствования коммуникативной компетентности медицинских работников. При решении данной проблемы целесообразным оказалось изучение медицинского дискурса. Поскольку предпринятый в исследовании анализ медицинского дискурса показал, что универсальным процессом, обеспечивающим развитие языка медицины, является метафоризация, то цель настоящей работы заключается в изучении особенностей метафоризации в медицинских текстах. Как известно, одним из эффективных методов изучения метафоризации является составление словаря метафор [Баранов, Караулов 1991, 1994].
Материалом данного исследования послужил составленный нами словарь тезаурусного типа, в который вошли 2500 контекстов употребления метафор из медицинских текстов (клинических монографий, руководств для врачей, справочников по дифференциальной диагностике заболеваний, учебников для студентов медицинских вузов, научных статей, тезисов докладов).
Важным принципом организации словаря метафор является оппозиция денотативного и сигнификативного дескрипторов, проявляющаяся в наличии двух частей в составе словаря. Первая часть словаря содержит наиболее активные метафорические модели (деятельность человека, антропоморфная метафора, зооморфная метафора, растительная метафора, механистическая метафора, природная метафора и др.), вторая часть представляет собой тематические тезаурусы медицины (нозологические формы, методы исследования, уровни организации живого, классификация медицинских объектов по цвету, форме, запаху, консистенции, функции и т.д.), с которыми соотносятся метафорические модели.
В ходе исследования мы опирались на определение метафорической модели, принятое в когнитивной теории метафоры. Согласно этому определению, метафорическая модель представляет собой понятийную область (область источника), элементы которой связаны различными семантическими отношениями («выполнять функцию», «способствовать», «каузировать», «быть примером» и др.); названием метафорической модели служит родовое понятие, объединяющее элементы ее таксонов [Баранов, Караулов 1991, 1994].
Поскольку метафорическая модель является результатом естественной, наивной, а не научной категоризации действительности, то организация языкового материала внутри метафорической модели производилась на основании определений, представленных в толковом словаре [Ожегов, Шведова 1995].
Наиболее активные сферы образного отождествления действительности, выявленные нами в процессе систематизации языкового материала, были рассмотрены ранее [Алексеева, Мишланова 1997, 1998, 1999, 2000]. При анализе материала обнаружилось, что практически все метафорические модели являются амбиконцептуальными, т.е. участвуют в репрезентации и концепта «здоровья/нормы», и концепта «болезни/патологии». С одной стороны, такая амбиконцептуальность метафорических моделей вполне закономерна, поскольку слово «медицина» толкуется в словаре как «совокупность наук о здоровье и болезнях, о лечении и предупреждении болезней, а также практическая деятельность, направленная на сохранение и укрепление здоровья людей» [Ожегов, Шведова: 340]; иными словами, само лексическое значение содержит компоненты «здоровье» и «болезнь». С другой стороны, наблюдается неравномерность распределения концептов «здоровье/норма» и «болезнь/патология» в рамках отдельных метафорических моделей.
Более того, данные исследования позволяют говорить о тенденции к избирательности когнитивно-коммуникативных стратегий метафоризации для выражения концептов «здоровье» и «болезнь». Введение рабочего термина «когнитивно-коммуникативные стратегии метафоризации» предопределено утверждением, что «в процессах языковой обработки данных происходит не только когниция, но и коммуникация», что информация не только каким-то образом обрабатывается и «вычисляется», но передается и должна интерпретироваться [Кубрякова и др. 1996: 65]. Под когнитивно-коммуникативной стратегией понимается способ обработки информации, проявляющийся формированием определенных структур метафорических моделей. В динамическом аспекте когнитивно-коммуникативные стратегии представляют собой разновидности процесса метафоризации.
В рамках данной статьи мы ограничимся рассмотрением лишь некоторых когнитивно-коммуникативных стратегий, выявленных при анализе метафорических моделей медицинских текстов.
Одной из наиболее очевидных когнитивно-коммуникативных стратегий следует считать «СПЕЦИАЛИЗАЦИЮ» отдельных метафорических моделей для выражения «здоровья/нормы» или «болезни/патологии». Так, самой распространенной медицинской метафорой, специфически описывающей болезненные состояния и патологические процессы, является метафора «ВОЙНА» [Алексеева, Мишланова 1997; Мишланова 1999]. Медицинская метафора, репрезентирующая концепт «здоровье», преимущественно представлена метафорической моделью «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ».
Метафорическая модель «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» представлена такими таксонами, как «Поверхность», «Равнина», «Возвышенности», «Углубления», «Почвы и минералы», «Части суши», «Водоемы».
Таксон «Поверхность», по-видимому, является в данной метафорической модели самым «высоким», суперординатным [Кубрякова и др. 1996: 14], чем и объясняется его немногочленность (поверхность, выходить на поверхность, рельеф, сглаженный рельеф, пейзаж). Например:
Находящийся на ПОВЕРХНОСТИ тромбоцитов фактор XIII служит рецептором для коллагена (Кузник);
Подглазничный край отделяет глазничную поверхность от передней, участвующей в формировании РЕЛЬЕФА лица (Сапин, Билич);
На рентгенограмме пораженная часть подвздошной кишки на расстоянии 10-20 см резко сужена и имеет СГЛАЖЕННЫЙ РЕЛЬЕФ слизистой оболочки... (Шувалова);
Микробный ПЕЙЗАЖ верхних дыхательных путей весьма разнообразен и включает микроорганизмы, выделяемые как в монокультуре, так и в ассоциациях... (Терапевтический архив, 1981).
Таксон «Равнина» включает следующие видовые модели: «Поле» (поля, землистый, борозда, бороздка, бороздчатый) и «Дорога» (дорожка, каменная дорожка, тракт, путь, пути обхода, окольные пути, проход, ход). Например:
Острый диффузный интерстициальный фиброз легких. В раннем периоде — мелкоочаговые тени в средних и нижних частях легочных ПОЛЕЙ (Ветощук);
В мостомозжечковом углу волокна нерва входят в вещество мозга и подходят к вестибулярным ядрам, расположенным в области вестибулярного ПОЛЯ на дне ромбовидной ямки (Сапин, Билич);
При междолевом плеврите затемнение расположено по ходу междолевой БОРОЗДЫ... (Василенко, Гребнев);
Кожа бледная, «фарфоровая», иногда приобретает восковидный или ЗЕМЛИСТЫЙ оттенок (Шувалова);
Камень полностью дезинтегрирован, его фрагменты располагаются в виде ДОРОЖКИ в малом тазу справа... Рис.3. Обзорный снимок: КАМЕННАЯ ДОРОЖКА в малом тазу справа (Вестник рентгенологии и радиологии, 1996);
От ядер этих холмиков берет начало проводящий ПУТЬ, заканчивающийся на клетках передних рогов спинного мозга (Сапин, Билич);
Если попытаться подавить синтез коллагена в фибробластах цитостатиками, то это окажется грубым вмешательством не только в функции фибробластов, но и долгих белоксинтезирующих клеточных систем. Более перспективны, на наш взгляд, не прямые, а «ОКОЛЬНЫЕ» ПУТИ воздействия на баланс образования и разрушения коллагена (Маянский);
Одним из путей «ОБХОДА» является обеспечение Т-независимости иммунного ответа на интересующий антиген (Петров);
На задней поверхности находится внутреннее слуховое отверстие, переходящее во внутренний слуховой ПРОХОД, который заканчивается пластинкой — дном с отверстиями (Сапин, Билич).
Таксон «Возвышенности» детализирован на такие метафорические модели, как «Виды возвышенностей» (возвышение, бугор, бугорок, межбугорковый, бугристый, бугристость, гребень, холмик, четверохолмие, айсберг) и «Части возвышенностей» (вершина, верхушка, выступ, площадка, скат, кратерообразный), например:
Направо и налево от ВОЗВЫШЕНИЯ по поверхности кости проходит шероховатая верхняя выйная линия, вдоль которой прикрепляются трапециевидные мышцы, участвующие в поддержании черепа в равновесии (Сапин, Билич);
Симптом Нотнагеля — признак опухоли зрительного БУГРА (таламуса): бледность мимики при эмоциональных реакциях (Лазовскис);
От каждого БУГОРКА вниз отходят гребни, между которыми проходит МЕЖБУГОРКОВАЯ борозда (Сапин, Билич);
Клювовидный остеофит или БУГРИСТОЕ утолщение компактного слоя кости на месте ахиллова сухожилия (Ветощук);
На уровне ушковидных поверхностей сзади расположена крестцовая БУГРИСТОСТЬ, к которой прикрепляются связки (Сапин, Билич);
От каждого ХОЛМИКА по сторона и к промежуточному мозгу отходят ручки: ручка верхнего ХОЛМИКА — к латеральному, ручка нижнего ХОЛИМКА — к медиальному коленчатым телам (Сапин, Билич);
ЧЕТВЕРОХОЛМИЕ — это рефлекторный центр различного рода движений, возникающих главным образом под влиянием зрительных и слуховых раздражений (Сапин, Билич);
Симптом ВЕРШИНЫ АЙСБЕРГА. Изображение жировой части дермоидной кисты яичника в виде конуса или БУГОРКА, окруженных жидкостью, характерно для доброкачественной дермоидной кисты (тератомы) яичника смешанного типа (Дергачев);
В месте их пересечения находится внутренний затылочный ВЫСТУП, который чаще лежит против наружного, иногда несколько выше его. Этот ВЫСТУП переходит во внутренний затылочный ГРЕБЕНЬ... (Сапин, Билич);
В центре видно большое (затылочное) отверстие, впереди него — СКАТ, на котором лежат мозговой (варолиев) мост и продолговатый мозг (Сапин, Билич);
При язвенно-бубонной форме туляремии с 1-го по 7-й день последовательно появляются пятно, папула, везикула, пустула, КРАТЕРООБРАЗНАЯ малоболезненная язва с приподнятыми краями (Шувалова).
Метафорическая модель «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» наряду с таксоном «Возвышенности» содержит и антонимичный ему таксон «Углубления». Последний подразделяется на таксоны «Виды углублений» (углубление, ямка, ямочка, каменистая ямочка, впадина, щель, щелевидный, расщелина, пещера, пещеристый) и «Части углублений» (отвесный склон, дно). Например:
На гребне между яремной ЯМКОЙ и отверстием сонного канала находится КАМЕНИСТАЯ ЯМОЧКА, на ДНЕ которой находится отверстие барабанного канальца, ведущего в барабанную полость... (Сапин, Билич);
Вначале они развиваются так же, как эрозивные, но дефект тканей более глубокий, края ОПУСКАЮТСЯ КО ДНУ более ОТВЕСНО (Русский медицинский журнал, 1996);
Латеральный угол заканчивается утолщением с углубленной суставной ВПАДИНОЙ, которая отделена от кости незначительно выраженной шейкой лопатки (Сапин, Билич);
Нижняя глазничная ЩЕЛЬ, расположенная между латеральной и нижней стенками глазницы, ведет в крылонебную и подвисочную ЯМКИ (Сапин, Билич);
Латерально видна плоская поверхность... и расположенные здесь два маленьких отверстия — РАСЩЕЛИНЫ каналов большого и малого каменистых нервов (Сапин, Билич);
В области задней сосцевидной стенки расположен вход в сосцевидную ПЕЩЕРУ (Сапин, Билич);
ПЕЩЕРИСТЫЙ синус расположен по бокам турецкого седла (Сапин, Билич).
Таксон «Почвы и минералы», соотносимый с внутренним строением земной коры, представлен метафорами «Недра земли» (недра, толща, выходить на поверхность), «Виды почв» (каменистый, землистый, песчаный, песок), «Минералы» (камень, каменный, мрамор, мраморный, мраморность, хрусталик, хрусталиковый). Например:
В «НЕДРАХ» воспалительной инфильтрации зарождается программа фиброзных преобразований зоны повреждения (Маянский);
На носовой части имеется носовая ость, участвующая в формировании носовой перегородки, по бокам от нее — отверстия, ведущие в лобную пазуху, воздухоносную полость, находящуюся в ТОЛЩЕ лобной кости на уровне глабеллы и надбровных дуг (Сапин, Билич);
Только при стимуляции тромбоцитов тромбином тромбоспоидин ВЫХОДИТ НА ПОВЕРХНОСТЬ тромбоцитов, располагаясь в непосредственной близости от рецепторов (Кузник);
В первые годы жизни поперечный размер кольца увеличивается, оно превращается в трубку и как бы оттесняет КАМЕНИСТУЮ часть в медиальном направлении (Сапин, Билич);
Симптом гидатического ПЕСКА. Изображение мелких дочерних кист на дне эхинококковой кисты в виде мелких эхоплотных образований ПЕСКА (Дергачев);
МРАМОРНАЯ болезнь. Уплотнение или утолщение одной, нескольких или всех костей... (Ветощук);
Хламидийная пневмония составляла 63%, она протекала вяло и длительно на фоне тяжелого токсикоза, бледности и МРАМОРНОСТИ кожных покровов... (6-й национальный конгресс по болезням органов дыхания, 1996);
ХРУСТАЛИК — прозрачная двояковыпуклая линза..., имеющая переднюю и заднюю поверхности, которые переходят одна в другую в области экватора (Сапин, Билич).
Таксон «Части суши» представлен в основном участками земной поверхности, соприкасающимися с водой (мыс, перешеек, остров, островчатый), например:
В медиальной стенке имеются окно преддверия и окно улитки, ведущие в соответствующие отделы костного лабиринта, разделенные МЫСОМ (Сапин, Билич);
ПЕРЕШЕЕК ромбовидного мозга образован верхними мозжечковыми ножками, верхним мозговым парусом и треугольником петли (Сапин, Билич);
При псевдополипозе выбухают воспаленные ОСТРОВКИ слизистой оболочки... (Гастроэнтерология).
Таксон «Водоемы» является одной из самых детализированных сфер метафорической модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» и включает такие таксоны, как «Виды водоемов» (родничок, река, озеро, морской, бассейн, канал, полуканал, каналец, каскад, каскадный, лужицы), «Части водоемов» (устье, русло, изгиб, проток, берега, дно), «Состояние водоемов» (плеск, волны, хлынуть, наплывы, наводнение). Например:
Симптом Фишера (II) — возможный признак рахита: при аускультации «шипящий» шум в области большого РОДНИЧКА (Лазовский);
У медиального угла глаза, на краях век, там, где они расходятся, окружая слезное ОЗЕРО, располагаются верхний и нижний слезные сосочки... (Сапин, Билич);
На территории соединительной ткани фибробласты встраиваются в сложные КАСКАДЫ межклеточных взаимодействий (Маянский);
Для улучшения кровообращения в БАССЕЙНЕ мозговых артерий дополнительно используют копламин... (Маколкин, Овчаренко);
Образующиеся контрастный «ОЗЕРА» и «ЛУЖИЦЫ» затеняют сосудистую архитектонику... (Карнапата, Федышкин, Пыриг);
Опухоль Гравица (почечно-клеточный рак). Почечная ангиография: скопление контрастного вещества в сосудах опухоли в виде пятен — «ЛУЖИЦ»... (Ветощук);
У вершины пирамиды латеральнее сонного КАНАЛА открывается мышечно-трубный КАНАЛ, ведущий в барабанную полость. Его верхний ПОЛУКААЛ занят мышцей, натягивающей барабанную перепонку, а нижний представляет собой костную часть слуховой трубы, соединяющий барабанную полость с глоткой (Сапин, Билич);
Методика заключается в канюлировании грудного протока или УСТЬЯ одного из больших лимфатических сосуд, впадающих в него... (Бундшу, Шнеевайс);
IgG легко обмениваются между кровью и внесосудистой средой — около 48% его количества находится вне кровеносного РУСЛА (Бундшу, Шнеевайс);
По ходу имеется S-образный ИЗГИБ наружного слухового прохода (Сапин, Билич);
Ядро зрительного анализатора располагается на медиальной поверхности затылочной доли полушария большого мозга по обеим сторонам («ПО БЕРЕГАМ») шпорной борозды (Сапин, Билич);
Симптом Матье — признак полной непроходимости кишечника: при быстрой перкуссии надпупочной области слышится шум ПЛЕСКА (Лазовскис);
При синдроме перевозбуждения желудочков особенно опасны пароксизмы мерцания предсердий, так как ВОЛНЫ мерцания по дополнительным проводящим путям могут «ХЛЫНУТЬ» на желудочки и вызвать резкое увеличение частоты их сокращения вплоть до фибрилляции (Руксин);
Болезнь Лери. Остеосклеротические эксцентрические «НАПЛЫВЫ» вдоль длинной оси кости конечности, иногда переходящие через линию суставов на другие кости (Ветощук);
Уменьшение объема легкого приводит к нарастанию отрицательного давления в плевральной полости на стороне поражения, что способствует смещению органов средостения в сторону ателектаза. Возникающие при этом нарушения лимфо- и кровообращения могут вызывать значительный отек легких («НАВОДНЕНИЕ легкого») (Милькаманович).
Таким образом, в представленном выше материале достаточно явно прослеживается тенденция к репрезентации в метафорической модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» концепта «здоровье/норма».
Следовательно, правомерным оказывается допущение о наличии такого типа когнитивно-коммуникативных стратегий метафоризации, как «СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ» метафорических моделей для выражения основных концептов медицины. В то же время следует особо подчеркнуть, что речь идет о тенденции, о преобладании в определенной метафорической модели того или иного концепта медицины. Вероятностный характер данного явления подтверждается тем, что «исключения» одной когнитивно-коммуникативной стратегии метафоризации могут соответствовать «правилам» другой когнитивно-коммуникативной стратегии. Действие этого «принципа дополнительности» может быть обнаружено при анализе других когнитивно-коммуникативных стратегий метафоризации, рассматриваемых в рамках данной статьи.
Следующая когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации может быть охарактеризована как «СТАТИКА-ДИНАМИКА». В ходе исследования в медицинских текстах была обнаружена такая тенденция: «статичные» метафорические модели служат, как правило, для выражения концепта «здоровье/норма», «динамичные» метафорические модели преимущественно описывают концепт «болезнь/патология».
Проявление данной когнитивно-коммуникативной стратегии метафоризации целесообразно рассмотреть на примере метафорической модели «ПРИРОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ И ПОГОДА», тематически близкой к уже проанализированной модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ».
Метафорическая модель «ПРИРОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ И ПОГОДА» состоит из таксонов «Небо и небесные тела», «Погода», «Природные явления».
Таксон «Небо и небесные тела» представлен моделями «Небесные тела» (черные дыры, хвост кометы, звездное небо, звездчатый, лунообразный, полулуние, полулунный, полумесяц, растущий полумесяц, лучистое сияние, луч, лучевой, заходящее солнце) и «Атмосфера» (излом молнии, молниеносный, тучные, облако, облака, облачко, коричневое облачко, мутное облачко, облаковидный, облаковидность облачное небо, туман, радужная, радужка).
При более внимательном рассмотрении этого таксона можно обнаружить, что входящие в него метафоры перераспределяются в другие группы. В первую группу включены «Стабильные и обыденные явления» (черные дыры, звездное небо, звездчатый, лунообразный, полулуние, полулунный, полумесяц, лучистое сияние, луч, лучевой, облако, облачко), а во вторую — «Изменчивые и редкие явления» (хвост кометы, растущий полумесяц, заходящее солнце, излом молнии, молниеносный, коричневой облачко, мутное облачко, облачное небо, тучные, радуга, радужный). Метафоры первой группы в большинстве случаев выражают концепт «здоровье/норма», в эту же группу входят и амбиконцептуальные метафоры, т.е. метафоры, соотносимые и с концептом «здоровье/норма», и с концептом «болезнь/патология». Примером амбиконцептуальной метафоры может служить метафора «звездное небо»:
«Начиная с 5-го дня... появляются ретикулярные решетки с фагоцитированными темно-окрашенными частицами. Их большие бледноватые ядра придают зародышевому центру вид «ЗВЕЗДНОГО НЕБА» (Бундшу, Шнеевайс) — концепт «здоровье/норма;
«Полиморфизм и обилие элементов сыпи позволили клиницистам сравнивать кожу сыпнотифозных больных со ЗВЕЗДНЫМ НЕБОМ» (Шувалова) — концепт «болезнь/патология».
Исключением в этой группе можно считать метафору «лунообразный», соотносимую исключительно с концептом «болезнь/патология» несмотря на то, что одноуровневые с ней метафоры «полулунние», «полумесяц» являются амбиконцептуальными. Однако это противоречие снимается, если учесть, что полная луна наблюдается сравнительно редко (примерно дважды в месяц, причем только на ясном небе), тогда как части луны мы видим практически постоянно. Иными словами, метафора «лунообразный» требует перевода ее во вторую группу, репрезентирующую преимущественно концепт «болезнь/ патология». Правомерность такого решения подтверждается наличием в немецкоязычном тексте метафоры, эксплицирующей сему «полнолуние» при описании того же самого синдрома:
Изменены черты лица и его выражение при различных эндокринных заболеваниях: ... г) ЛУНООБРАЗНОЕ, интенсивно-красное, лоснящееся лицо... характерно для болезни Иценко-Кушинга (Василенко, Гребнев);
An den klinischen Befunden sind Stammfettsucht (duenne Extremitaeten mit atrophischer Haut), VOLLMONDgesicht, Bueffelneck... zu nennen (Baudisch).
Исключением во второй группе, соотносимой с концептом патология, являются метафоры «тучные», «радужная», «радужка», репрезентирующие концепт «здоровье/норма». Однако, если привлечь для объяснения этого случая знание концепта «гроза» как очень динамичного природного явления, начинающегося стремительно и неожиданно на фоне жаркого дня, характеризующегося интенсивным ливнем со множеством атрибутов (ветер, гром, молния) и также внезапно прекращающегося, то становится очевидным, что туча - это еще не гроза, а радуга — уже не гроза, что и позволяет в метафорах «тучные», «радуга», «радужная» выделить семантический компонент стабильности. Это, в свою очередь, служит основанием для перевода этих метафор в группу с другой когнитивно-коммуникативной стратегией.
Таксон «Погода» включает модели «Ветер» (ветряная, дуновение, вихревые, скошенные ветром, буря, песчаная буря, снежная буря), «Осадки» (сильный дождь с градом, снежные хлопья, хруст снега, хруст снега под ногами, хруст свежевыпавшего снега, таять, как снег на солнце, таяние, лужицы). Практически для всех метафор этого таксона характерна когнитивно-коммуникативная стратегия «динамика», и практически все они соотносятся с концептом «болезнь/патология». Например:
Симптом СИЛЬНОГО ДОЖДЯ С ГРАДАОМ. Чередование мелких очагов повышенной и пониженной плотности в паренхиме печени. Наблюдается при алвеококкозе, гистоцитозе Хашимото... (Дергачев);
В относительно ранней стадии легочного альвеолярного микролитиаза... в нижних и средних отделах легких симметрично с обеих сторон определяются множественные мелкоочаговые тени большой интенсивности, создающие впечатление РАССЫПАННОГО ПЕСКА («ПЕСЧАНАЯ БУРЯ») (Карнапата, Федышкин, Пыриг);
Шум трения плевры выслушивается и на вдохе и на выдохе, носит прерывистый характер, напоминает ХРУСТ СНЕГА ПОД НОГАМИ (Милькаманович).
Таксон «Природные явления» включает «Физические явления» (тень, затенение, эхо, резонанс) и «Стихийные явления» (катастрофа, катастрофический). Поскольку в организации этого таксона отчетливо проявляется «динамическая» когнитивно-коммуникативная стратегия, то его метафоры служат для выражения концепта «болезнь/патология». Например:
Синдром широкой акустической ТЕНИ. Появление стабильной широкой акустической тени позади желчного пузыря, полностью заполненного конкрементами (Дергачев);
Симптом Одьене-Лиана — признак эхинококка легких: перкуторный звук, напоминающий ЭХО, над областью эхинококковой кисты (Лазовскис);
С такой трагической ситуацией стакивается акушер в родильном зале, когда вслед за тяжелыми или осложненными родами начинается КАТОСТРОФИЧЕСКОЕ маточное кровотечение и одновременно возникают кровоподтеки на коже... Аналогичная КАТАСТРОФА разыгрывается и при всех видах сепсиса... (Баркаган).
Рассматривая когнитивно-коммункатиивную стратегию метафоризации «СТАТИКА-ДИНАМИКА», нельзя не вернуться к уже проанализированной выше метафорической модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ». Как уже было отмечено, эта метафорическая модель преимущественно описывает концепт «здоровье/норма», и при этом актуализируется когнитивно-коммуникативная стратегия «СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ» метафорической модели. Однако незначительная часть метафор модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» соотносится с концептом «болезнь/патология». Более детальное изучение составляющих такое исключение метафор показывает, что в этом случае работает другая когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации, а именно — стратегия «СТАТИКА-ДИНАМИКА». Действительно, большинство таксонов метафорической модели «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» реализуют когнитивно-коммуникативную стратегию «СТАТИКА»: статичны и неподвижны равнины, поля, холмы, спокойна вода в озерах и реках. Однако метафоры, эксплицирующие компоненты изменчивости пейзажа и необычности рельефа и тем самым соотносимые с «динамической» когнитивно-коммуникативной стратегией, выражают, как правило, концепт «болезнь/патология». К метафорам, репрезентирующим концепт «болезнь/патология», относится таксон «Состояния водоемов» (плеск, волны, наплывы, наводнение), метафоры «каскадный», «кратерообразный», «вершина айсберга», т.е. изменчивые и динамичные объекты, а также метафора «лужицы» (периодически появляющиеся объекты).
Итак, анализ языкового материала подтверждает возможность описания основных концептов медицины на основе применения когнитивно-коммуникативной стратегии метафоризации «СТАТИКА-ДИНАМИКА». Для выражения концепта «здоровье/норма», как правило, применяется когнитивно-коммуникативная стратегия «СТАТИКА», а для концепта «болезнь/патология» — когнитивно-коммуникативная модель «ДИНАМИКА».
Если рассмотренная ранее когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации преимущественно репрезентирует оппозицию внутри одной когнитивно-коммуникативной модели, то данная когнитивно-коммуникативная стратегия предполагает оппозицию различных метафорических моделей. В общем, виде эта стратегия может быть представлена как оппозиция метафорических моделей, одна из которых в большей степени предназначена для выражения концепта «здоровье/норма», а другая преимущественно описывает концепт «болезнь/патология». Действие этой когнитивно-коммуникативной стратегии целесообразно рассмотреть на примере метафорических моделей «ГОРОД» и «ДЕРЕВНЯ».
Метафорическая модель «ДЕРЕВНЯ» включает таксоны «Сельский пейзаж» и «Деревенский дом». Таксон «Сельский пейзаж» практически совпадает с метафорической моделью «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ» и преимущественно описывает концепт «здоровье/норма».
Таксон «Деревенский дом» содержит модели «Жилое здание» и «Двор» (крыша, крыша с дымовой трубой, балки, столб, стенка, деревянный пол, окно, окошко, порог, пороговый, подпороговый, преддверье, дверь с замком и ключом, ограда, частокол, баня). Например:
Треугольная форма сердца наблюдается при скоплении большого количества жидкости в перикарде. Границы относительной тупости сердца принимают треугольную форму с широким основанием внизу и постепенным сужением вверх по направлению к сосудистому пучку. Конфигурация сердца в этом случае напоминает фигуру КРЫШИ С ДЫМОВОЙ ТРУБОЙ (Милькаманович);
Пауль Эрлих в теории боковых цепей использовал модель «ЗАМКА И КЛЮЧА», которую Эмиль Фишер распространил на специфическое действие ферментов (, );
Одновременно появляются увеличенные мононуклеарные клетки, которые принимают вид макрофагов кожных ОКОШЕК». Происхождение макрофагов, мигрирующих в кожные ОКОШКИ еще не ясно (Бундшу, Шнеевайс).
Поскольку большинство метафор этого таксона также выражает концепт «здоровье/норма», то можно в рамках общей когнитивно-коммуникативной стратегии «ОППОЗИЦИЯ» выделить самостоятельную «деревенскую» стратегию метафоризации, преимущественно репрезентирующую данный медицинский концепт.
Метафорическая модель «ГОРОД» образована таксонами «Городской пейзаж», в который входят модели «Застройка города» (микрорайон, каналы, параллельные каналы, водопровод, мосты, мостики, мостообразный, арки, двойная арка, верхняя арка, нижняя арка, булыжная мостовая, телеграфный столб), «Транспортные средства» (транспорт, транспортный, пассажиры, электрический провод, сопровождающий трамвайные рельсы, грохот поезда в тоннеле), а также модель «Городское здание» (купол, куполообразный, свод, готический свод, колоколообразный, черепитчатый, башенный, ниша, балконный, террасоподобный, витрина, эскалатор, лестница, лестничный, ворота). Например:
Симптом ДВОЙНОЙ АРКИ. Признак прорыва эхинококковой кисты легкого, обусловленный проникновением воздуха как в перикистозную щель, так и частично в полости эхинококковой кисты. ВЕРХНЯЯ АРКА представляет собой изображение верхних участков фиброзной капсулы, а НИЖНЯЯ представлена хитиновой оболочкой кисты (Ветощук);
БАШЕННЫЙ череп. Врожденное заболевание, характеризуется преждевременным окостенением черепных швов, вследствие чего череп приобретает БАШНЕВИДНУЮ или овальную форму (Ветощук);
Критериями болезни Крона служат асимметрия и эксцентричность поражения, суженные сегменты кишечника..., глубокие язвы, на месте которых слизистая оболочка затем приобретает вид «БУЛЫЖНОЙ МОСТОВОЙ», свищи... (Гастроэнтерология);
Вынужденное положение больного во время приступа стенокардии (он замирает на месте и делает вид, что рассматривает витрину — симптом «ВИТРИНЫ») (Крылова).
Более сложной (по сравнению с предыдущими) когнитивно-коммункативной стратегией метафоризации является стратегия «ПРЕОБРАЗОВАНИЕ» объекта. В качестве ее варианта можно выделить стратегию «Антропогенное воздействие» на объект. Результатом актуализации этой стратегии является структура метафорической модели «РАСТЕНИЕ». Степень антропогенного воздействия на растение и является критерием «наивной» категоризации растительной метафоры в медицинских текстах.
Примером стратегии «отсутствия антропогенного воздействия на растения» могут служить модели общих, внешних признаков растений (ствол, корень, листья, цветы и др.), т.е. в этом случае модель «РАСТЕНИЕ» соотносится с метафорической моделью «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ», поскольку растение рассматривается как компонент земной поверхности. При этом метафорическая модель «РАСТЕНИЕ» преимущественно выражают концепт «здоровье/норма».
Когнитивно-коммуникативные стратегии метафоризации, предполагающие «умеренное антропогенное воздействие», — это модели плодов растений, добываемых в готовом виде (яблоки, груши, лимон, оливки, бананы, арбуз, виноград, земляника, орехи, грибы и др.), а также модели семян, получаемых из растений (чечевица, ячмень, рис, просо, саго, горох, фасоль), или овощей (лук, цветная капуста). Получение и обработка растительных продуктов (антропогенное воздействие) приводит к отделению части растения, происходит перекатегоризация (растение — растительный продукт). Эти метафорические модели чаще всего используются для описания патологических изменений в каком-либо органе. Такие модели в основном предназначены для выражения концепта «болезнь/патология»:
Размер папул вначале с ЧЕЧЕВИЧНОЕ ЗЕРНО..., затем они достигают величины десяти-двадцатикопеечной монеты..., а сливаясь они могут образовывать крупные бляшки наподобие ЦВЕТНОЙ КАПУСТЫ... (Русский медицинский журнал, 1996);
Болезнь Парро-Мари. Бокаловидные вздутия метафизов костей. ГРИБОВИДНЫЕ деформации эпифизов. Таз: сужен, уплощен, почкообразно деформирован (Ветощук);
Деформирующая остеодистрофия. «БАНАНОВЫЕ» переломы: (Ветощук).
«Сильное антропогенное воздействие» проявляется в метафорических моделях кулинарной обработки растительных продуктов (яблочное желе, малиновое желе, смородиновое желе, вишневое желе, моченые яблоки, кленовый сироп, кофейная гуща, тертый картофель, гороховый суп, рисовый отвар). Перечисленные метафоры — это метафорические модели настолько сильно измененного растения, что их можно было бы вынести за рамки растительной модели и поместить в тезаурус гастрономической или кулинарной метафоры. Это изменение, которое претерпевает растительная метафора, ощущается и в изменении описываемого ею концепта. Если предыдущие метафорические модели описывали человека (здорового или больного) на общепринятых уровнях организации живого (молекулярный, клеточный, тканево-органный, организменный), то данная метафорическая модель относится к так называемому «экстраорганизменному» уровню (уровню экскретов) и описывает уже не человека, а внешний по отношению к нему объект.
Таким образом, представленная растительной метафорой когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации отражает историю взаимодействия человека с растительным миром (в процессе познания и преобразования действительности). Стадия отсутствия знаний о растениях проявляется в модели отождествления человека и растения (такая модель получила свое развитие в мифологии и считается одной из древних и в настоящее время широкораспространенных метафорических моделей). Стадия «прагматичного» подхода к растениям (ср. «собирательство» и «земледелие») соответствует модели «часть растения», т.е. отражается в моделях противопоставления целого и части (соответствует концепту болезни, как части жизни, событию или эпизоду жизни). Стадия сознательного использования растений в различных целях, возможности разносторонней обработки (и изменения) растений проявляется кулинарной метафорой и служит уже не для описания больного и здорового человека, а характеристики внешних объектов. Иными словами, растительная метафора отражает и более общий процесс — процесс осознания места и роли человека в окружающем мире: сначала отождествление мира и человека, затем осознание человека как части мира и, наконец, противопоставление человека и окружающего мира, возможность сознательного изменения мира человеком.
Поскольку в данной статье представлен далеко не полный спектр метафорических моделей, задействованных в репрезентации концептов «здоровье/норма» и «болезнь/патология», делать окончательные выводы было бы преждевременно. Однако при анализе материала все же удалось выявить определенные когнитивно-коммуникативные стратегии метафоризации. По-видимому, эти когнитивно-коммуникативные стратегии не только формируют метафорический тезаурус медицинского дискурса, но и раскрывают глубинные пласты осмысления и понимания основных концептов медицины.
Так, когнитивно-коммуникативная стратегия «СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ», соотносящая концепт «здоровье/норма» с метафорической моделью «РЕЛЬЕФ И ПЕЙЗАЖ», восходит к медицинским воззрениям Гиппократа, считавшего человека частью природы. Согласно этим представлениям, все изменения состояния организма должны быть во взаимосвязи с природой (например, в каждое время года в организме преобладают определенные соки тела), при этом все целебные силы сосредоточены в природе, а врач только помогает природе. Как справедливо отмечает Г. Глязер, медицинское мышление Гиппократа «вовлекает в распознавание и лечение болезни весь мир, со всеми явлениями природы и событиями в нем» [Глязер 1969: 15].
Когнитивно-коммуникативная стратегия метафоризации «СТАТИКА-ДИНАМИКА», предопределяющая для описания концепта «здоровье/ норма» статичные метафоры, оценивает состояние здоровья как исходное, базисное состояние, как неизменный атрибут жизни; динамичность метафор, репрезентирующих концепт «болезнь/патология», выражает преходящий характер патологических состояний, вторичность болезни по отношению к здоровью.
«ОППОЗИЦИЯ» метафорических моделей «ГОРОД» и «ДЕРЕВНЯ» обнаруживает тенденцию описания концепта «здоровье/норма» с помощью «экологических» метафор, таких как «Сельский пейзаж», «Деревенский дом» и т.д. В подтверждение этого факта можно сослаться на наблюдения исследователей, приводящих психофизиологическое обоснование привлечения «экологических» метафор для выражения концепта «здоровье/норма»: Наш собственный опыт подсказывает, что естественная обстановка является приятной и расслабляющей. Именно к такой мы стремимся во время выходных. Есть что-то завораживающее в наблюдении за течением воды в ручейке. И хотя мы можем не догадываться о том, что наше давление падает, когда мы любуемся природой, мы чувствуем это в своем теле [Мак-Дермотт Ян, О'Коннор Джозеф 1998: 30]. Кроме того, отмечается, что приятная «экологическая» обстановка ускоряет процесс выздоровления, в частности приводятся результаты исследования воздействия больничной обстановки на 46 пациентов, прооперированных по поводу холецистэктомии: половина пациентов была размещена в палатах, окна которых выходили на бурую кирпичную стену стоявшего рядом здания, другая половина располагалась в палатах с видом на аллею лиственных деревьев; те, у которых окна смотрели на природу, провели в клинике значительно меньше времени после операции (они выписались в среднем на полтора дня раньше представителей первой группы), им потребовалось меньше обезболивающих средств, меньше было у них и послеоперационных осложнений [Ulrich 1984: 420-421].
Последней из рассматриваемых в данной работе когнитивно-коммуникативных стратегий метафоризации является стратегия «ПРЕОБРАЗОВАНИЕ» объекта, представленная вариантом «Антропогенное воздействие на растение». По-видимому, эта когнитивно-коммуникативная стратегия отражает тенденцию развития самой медицины, проявляющуюся в стремлении ко все более узкой специализации в диагностике заболеваний и лечении больных. Эта тенденция развития медицины отражена в известных медицинских постулатах, таких как, например, ставшее уже афоризмом высказывание «Необходимо лечить не болезнь, а больного» (М.Я. Мудров) [цит. по Василенко, Гребнев 1995: 10] и «клиническое правило, запрещающее устанавливать диагноз только на основании дополнительных методов исследования» [Милькаманович 1994: 6-7].
Таким образом, тезаурусное представление медицинских метафор открывает новые возможности как для когнитивного терминоведения, так и для теории профессиональной коммуникации.
, Метафора в медицинском тексте // Научно-техническая терминология. Вып. 2. М., 1997.
, Русская политическая метафора. Материалы к словарю, Москва, 1991.
, Словарь русских политических метафор. Москва, 1994.
, Пропедевтика внутренних болезней. М., 1989.
О мышлении в медицине. М., 1969.
, , , . Краткий словарь когнитивных терминов. Москва, 1996.
Мак-Дермотт Ян, . НЛП и здоровье. Челябинск, 1998.
Методическое обследование, симптомы и симптомокомплексы в клинике внутренних болезней. Минск, 1994.
, Толковый словарь русского языка. М., 1995.
View throuth a window may influence recovery from surgery, Science 224, 27 April 1984.
Геморрагические заболевания и синдромы. М., 1988.
, Иммунология. Киев, 1981.
, Пропедевтика внутренних болезней. М., 1995.
Эпонимические симптомы и синдромы в рентгенологии. Киев, 1976.
Вестник рентгенологии и радиологии, 1996.
Гастроэнтерология. В 3 частях. Ч. 3. Толстая кишка / Под ред. Дж.Александера-Вильямса, Х.Дж. Биндера. М., 1988.
Ультразвуковая диагностика заболеваний внутренних органов. М., 1995.
, , и др. Дифференциальная диагностика внутренних болезней. Киев, 1984.
Внешний осмотр больного и его диагностическое значение. Саранск, 1992.
Иммуногенез, гемостаз и неспецифическая резистентность организма. М., 1989.
2500 клинических симптомов и синдромов: Врачебный практикум. М., 1995.
, Внутренние болезни. М., 1994.
Хроническое воспаление. М., 1991.
Методическое обследование, симптомы и симптомокомплексы в клинике внутренних болезней. Минск, 1994.
Иммунология. М., 1983.
Основы неотложной кардиологии. М., 1996.
Русский медицинский журнал, 1996.
Терапевтический архив, 1981.
6-й национальный конгресс по болезням органов дыхания. М., 1996.
Инфекционные болезни. М., 1990.
Клиника и лечение ревматических заболеваний. Бухарест, 1983.
Grundlagen der medizinischer Diagnostik. Berlin, 1979.