Языковое сознание и образ мира
Онтогенез языкового сознания

Н.И. Миронова

Динамика речевых характеристик женщин в период репродуктивного цикла1

В последнее время чрезвычайную остроту приобрела проблема отказа матери от здорового новорожденного ребенка, причем это явление далеко вышло за рамки социально неблагополучных семей, поэтому очень важно вовремя установить степень готовности женщины к материнству.

На протяжении репродуктивного цикла меняется физическое состояние женщины, развивается ребенок (рост плода, шевеление), происходят изменения в сознании матери (отношение к ребенку, восприятие его). Речь очень чувствительна к изменениям состояния сознания, эмоциональной сферы. Поэтому исследование динамики речевых характеристик женщин в период репродуктивного цикла могло бы помочь проследить возникновение кризисных моментов в поведении женщины, выявить потенциальную группу риска, а также определить лингвистические маркеры девиантного (отклоняющегося) материнского поведения.

Клиническая беседа и психологическое тестирование женщин в период первого, второго и третьего триместра позволили определить характер отношения будущей матери к ребенку. Было выявлено два типа отношений: адекватный и отвергающий [Филиппова 1999].

Адекватный тип материнского поведения предполагает отношение к ребенку как к субъекту, ориентацию одновременно и на себя, и на состояние ребенка.

Отвергающий тип отношения к ребенку предполагает искажение материнского поведения. Это может проявляться в недостаточной субъективизации ребенка, неудовлетворенности собой, резких сменах настроения, противоречивости и непоследовательности эмоционального реагирования на состояние ребенка, неадекватно пониженной или повышенной ценности ребенка и т.п. Еще одним способом проявления этого типа материнского поведения может быть игнорирующее отношение к ребенку, эмоциональная отстраненность от него, отношение к нему как к объекту, неудовлетворенность характером развития ребенка и т.п.

Сравнение характеристик речи женщин с адекватным и отвергающим типом отношения к ребенку должно выявить лингвистические маркеры девиантного материнского поведения.

С этой целью были обследованы 26 женщин, каждая из них — на протяжении всего срока беременности, в период первого, второго и третьего триместра.

Испытуемым задавались однотипные вопросы о ребенке и на бытовые темы. Вопросы о ребенке варьировались на протяжении срока беременности в соответствии с тем, какая информация о ребенке являлась для будущей матери наиболее актуальной. Так, в период первого триместра испытуемых просили рассказать, как они представляют себе будущего ребенка, чем он для них является; второго — вопросы, связанные с шевелением ребенка и ощущениями матери, а в период третьего триместра испытуемые должны были рассказать о том, что они увидели на УЗИ и как они теперь представляют себе своего ребенка.

Женщин просили отвечать на вопросы как можно более развернуто, в случае слишком коротких ответов задавались дополнительные вопросы в рамках предложенной темы. Предварительно с каждой испытуемой был установлен контакт, позволяющий ей чувствовать себя непринужденно в процессе аудиозаписи.

Материалом для лингвистического исследования послужили аудиозаписи рассказов каждой из 26 испытуемых о будущем ребенке в период первого, второго и третьего триместра беременности.

Тексты о ребенке были выбраны для анализа по нескольким причинам. Во-первых, потому, что эта тема наиболее естественна в той ситуации (больница, женская консультация), в которой производилась аудиозапись бесед с испытуемыми. Во-вторых, эта тема являлась наиболее эмоционально близкой для них. Кроме того, именно тексты о ребенке были наиболее сходны у всех женщин в том смысле, что отражали описание воображаемого объекта.

Именно исследование звучащего текста представляло наибольший интерес, поскольку позволило затронуть вопросы, связанные с паузацией, явлениями хезитации и эмоциональной окрашенностью речи.

Все аудиозаписи были расшифрованы и затранскрибированы.

В транскрипции были использованы следующие символы:

  1. / — межсинтагменная пауза;
  2. /// — сверхдолгая межсинтагменная пауза;
  3. … — пауза внутри синтагмы;
  4. Ъ, Э, М — заполненные паузы колебания, соответствующие аналогичным звукам; обозначались заглавными буквами;
  5. Э: , и: , ну: — увеличение длительности заполнителя паузы колебания или гласного любого слова (обычно союза или частицы); обозначалось двоеточием;
  6. /Я КАК-ТО ВООБЩЕ С МЛАДЕНЦАМИ…У МЕНЯ КАК-ТО ПРОБЛЕМА/; ТАКАЯ ХА: … КРАСИВАЯ ДЕВОЧКА; /НУ в принципе … никогда не помню чтоб ему ТАМ было нехорошо/ — речевые «сбои» различного типа и «сорняки» (лексикализованные паузы колебания); обозначались заглавными буквами;
  7. /дети рождаются талантливые в это время/ — акцентная выделенность; обозначалась курсивом.

Текст о ребенке представляет собой результат вербализации мысленного образа ребенка, возникшего в сознании будущей матери. Под мысленным образом понимается «репрезентация в уме не присутствующего объекта или события» [Солсо 1996: 276]. Мысленный образ отражает часть модели мира, включая при этом модели поведения, оценки и отношения в этой модели мира к данному объекту: «репрезентация мира в форме образа оказывается… чрезвычайно зависимой от мотивационно-потребностной сферы и эмоционального состояния субъекта» [Петренко 1997: 11].

Источники формирования образа могут быть различны: «специально предусмотрена возможность не только зрительных образов, но и образов, сформированных через другие модальности» [Солсо 1996: 277]. Образ может обладать любыми свойствами, в том числе и пространственными [Kosslyn, Pomerantz 1977].

В лингвистическом плане возможность формирования образа с помощью разных модальностей предполагает его объемность, многообразие характеристик, что непосредственно связано с количеством и качеством [Миронова 1999] квалификативов, «признаковых» слов, в основном определений разного рода (согласованных и несогласованных) и обстоятельств, которые используются для описания, характеризации объекта, действия или признака. Показательны в этом смысле и интенсификаторы, слова, демонстрирующие силу проявления определенного признака, действия или качества.

Возникновение определенного образа в памяти человека одновременно провоцирует «всплывание» всех известных в связи с этим образом фактов. Но время доступа к этим фактам может быть различным: одна информация мгновенно появляется в памяти, другая требует длительного времени [Ellis, Hunt 1993]. Меньшая доступность информации может объясняться меньшей частотой ее использования [Кубрякова, Шахнарович, Сахарный 1991] и, следовательно, меньшей ее важностью, эмоциональной значимостью для субъекта.

Со временем доступа к определенной информации связаны такие характеристики речи, как паузация и явления хезитации (колебания) — паузы и речевые «сбои», а также «сорняки» (лексикализованные паузы колебания) и слова со значением неопределенности. Такие лексические единицы могут свидетельствовать о желании — нежелании женщины вести беседу о ребенке. Последнее может объясняться отсутствием у нее достаточной с ее точки зрения или легко доступной информации по этой теме и, следовательно, ее неадекватным отношением к будущему ребенку.

Важность, значимость темы для субъекта проявляется в лингвистических характеристиках речи, традиционно связываемых с выражением эмоций [Носенко 1980]. Это в первую очередь так называемые суперсегментные, просодические характеристики речи — темп, тембр, акцентная выделенность. Но содержательны в этом плане и интенсификаторы, и квалификативы, и явления хезитации, которые в последнее время все чаще связываются именно с эмоциональным состоянием человека [Christenfeld, Creager 1996] или отношением его к теме разговора [Paul et al. 1987].

Итак, для анализа особенностей речи женщин, находящихся на различных стадиях репродуктивного периода, были выбраны следующие показатели:

  1. Темповые характеристики речи.
  2. Объем текста и объем синтагмы.
  3. Явления хезитации (незаполненные паузы колебания на стыке синтагм и внутри синтагмы, заполненные паузы колебания различного типа, речевые «сбои») и слова со значением неопределенности.
  4. Средства, несущие информацию об эмоциональной окрашенности речи, т.е. об отношении говорящего к теме (эмоциональная окрашенность, акцентная выделенность, диминутивы, интенсификаторы, квалификативы).

1. Темп речи рассматривался в двух аспектах:

Неровный темп предполагает изменение его на протяжении текста, например «медленный/быстрый» или «средний/быстрый», тогда темп называется комбинированным.

2. Объем текста и объем синтагмы. Традиционно в лингвистике синтагма определяется как ритмико-смысловая единица звучащего текста. Границы синтагм были также определены с помощью аудитивного анализа. Мы намеренно не устанавливаем ранга ритмико-смысловых единиц (синтагма — фраза), поскольку фраза в процессе аудитивного анализа вычленяется недостаточно определенно.

Объем синтагмы и текста измерялся в количестве лексических единиц (ЛЕ).

Отдельно рассматривались синтагмы, состоящие из одной лексемы /ВОТ/ или реже из двух лексем /НУ ВОТ/ и завершающие обычно отдельное высказывание или некоторый смысловой блок высказываний (/НУ я не знаю мне кажется что будет мальчик / мне просто хочется мальчика / ВОТ /). Будучи лишены фактологической информации, такие синтагмы, тем не менее, многофункциональны: ритмически организуют текст, несут делимитативную функцию, указывают на завершение блока информации, дают время говорящему для осуществления контроля за предыдущим и для подготовки последующего высказывания.

3. Явления хезитации и слова со значением неопределенности. Под явлениями хезитации (колебания) понимается довольно широкий круг явлений [Миронова 1994: 13]:

3.1. незаполненные паузы колебания (ПК), связанные с полным прекращением фонации. Они могут находиться внутри синтагмы (такой… носик маленький) или на стыке синтагм (/светлые глазки /// НУ: конечно еще такой как … новорожденный/);

3.2. заполненные паузы колебания (ПК); заполнителями таких пауз могут быть:

3.3. так называемые «сорняки», лексикализованные паузы колебания, т.е. десемантизированные или частично десемантизированные лексемы русского языка (НУ, ВОТ, ТАМ, ЭТО САМОЕ); Важно было отличать их от тех же лексических единиц, но сохранивших свое значение. Например, слово «там» в первом примере не является «сорняком», а указывает на место действия /там экран так стоит, что его не развернуть/, а во втором примере — является и, соответственно, обозначается заглавными буквами: /НУ: не знаю ТАМ дрыгается, шевелится/;

3.4. речевые «сбои», касающиеся конкретной лексической единицы:

3.5. речевые «сбои», касающиеся высказывания в целом:

3.6. слова со значением неопределенности («не знаю», «мне кажется», «как бы», «наверное», «может быть», «что-то» и т.п.).

4. Средства эмоциональной окрашенности речи.

Поскольку все тексты имели разный объем, показатели выражались не с помощью абсолютных значений, а с помощью коэффициентов, позволяющих получить объективную картину их соотношения.

Все параметры, имеющие отношения к высказыванию и связанные с процессами, происходящими с высказыванием в целом (количество незаполненных пауз колебания на стыке синтагм, количество незавершенных высказываний, количество перестроек высказывания), вычислялись как отношение количества подобных явлений в тексте к общему количеству синтагм в тексте.

Показатели, связанные с лексической единицей (количество незаполненных пауз колебания внутри синтагмы, количество заполненных пауз колебания, количество «сорняков», количество слов со значением неопределенности, определений, наречий и наречных сочетаний, повторов-хезитаций и повторов-интенсификаторов, интенсификаторов, фальстартов и заиканий, количество акцентно выделенных слов и диминутивов), вычислялись как отношение количества подобных явлений в тексте к общему количеству лексических единиц в тексте; для удобства восприятия в таблице коэффициенты заменены данными для текста из 100 лексических единиц.

Сравнительные данные для групп женщин с адекватным и отвергающим стилем поведения группы приведены в таблице 1, показатели для отвергающей группы даны в скобках.

Для носителей отвергающего стиля поведения, в отличие от адекватного, не происходит увеличения объема синтагмы к третьему триместру репродуктивного цикла. Показатели объема синтагмы носят скачкообразный характер, увеличиваясь в период первого триместра беременности, уменьшаясь/ стабилизируясь в период второго и третьего триместра беременности (6,2 — 4,7 — 4,9), т. е. характерное для представительниц адекватной группы плавное увеличение объема синтагмы происходит не с первого, а со второго триместра беременности.

Неровность, скачкообразность у женщин с отвергающим стилем поведения наблюдается и в данных по незаполненным паузам колебания на границе синтагм и синтагмам типа /ВОТ/. Если у женщин с адекватным отношением к ребенку количество этих речевых явлений начинает возрастать со второго триместра, то у отвергающих — только к третьему.

Таблица 1: средние значения лингвистических параметров речи женщин с адекватным и отвергающим типом отношения к ребенку
Лингвистические показатели I триместр II триместр III триместр
Объем текста в ЛЕ 111 (162) 137 (156) 91 (84)
Средняя длина синтагмы в ЛЕ 4,2 (6,2) 4,8 (4,7) 5,1 (4,9)
Количество синтагм / ВОТ/ 7,3 (3,6) 13,5 (3,0) 8,7 (13,1)
Количество незаполненных ПК на стыке синтагм 15,5 (15,7) 26,5 (11,6) 25,7 (14,8)
Количество заполненных ПК 4,4 (9,2) 4,5 (3,9) 3,5 (6,6)
Количество незаполненных ПК 4,4 (5,8) 4,0 (4,0) 6,4 (5,9)
Количество «сорняков» 8,8 (9,2) 9,7 (8,9) 9,0 (7,3)
Количество неопределенных ЛЕ 6,1 (3,5) 6,7 (8,8) 4,5 (10,4)
Количество фальстартов, повторов-хезитаций и т.п. 2,0 (2,3) 2,1 (1,3) 1,9 (1,1)
Количество интенсификаторов, включая повторы 2,8 (2,3) 1,5 (2,4) 3,1 (1,6)
Количество определений 9,4 (3,4) 5,3 (5,3) 12,4 (12,0)
Количество обстоятельств 3,2 (3,9) 5,5 (5,4) 4,1 (4,8)
Количество акцентно выделенных ЛЕ 4,6 (0,7) 5,5 (5,4) 4,2 (4,2)
Количество диминутивов 5,3 (- ) 4,7 (2,0) 6,3 (5,2)
Количество перестроек высказывания 4,2 (3,7)
Количество незавершенных высказываний 9,1 (12,0) 3,7 (3,7)

В период первого триместра беременности количество определений у женщин с отвергающим типом отношения к ребенку значительно ниже, чем у тех, чье отношение к ребенку является адекватным (3,4–9,4). Выравниваются показатели для отвергающего и адекватного типа только ко второму триместру (5,7–5,3 для второго и 12,0–12,4 для третьего триместра).

Одновременно с этим у женщин с отвергающим типом поведения к третьему триместру резко увеличивается количество слов со значением неопределенности (3,5–10,4), а для женщин с адекватным поведением этот процесс идет в обратном направлении (6,1–4,5).

Если для женщин с адекватным типом поведения характерно практически одинаковое количество акцентно выделенных лексических единиц во время всего периода беременности (4,6–5,5–4,2), то женщины с отвергающим типом поведения достигают этого результата только к третьему триместру (0,7–2,0–4,2), постепенно увеличивая в своей речи количество акцентно выделенных слов. Аналогичная картина наблюдается с диминутивами. У представительниц отвергающей группы в первый триместр они вообще отсутствуют, во втором их меньше, чем у женщин с адекватным типом поведения (2,0–4,7), и только к третьему триместру данные становятся сопоставимым: 5,2 для отвергающего типа и 6,3 для адекватного.

В таблице 2 приведены данные о количестве женщин, для которых характерны те или иные темповые или тембральные речевые характеристики. Данные для женщин с отвергающим стилем поведения приведены в скобках.

Таблица 2: темповые и тембральные характеристики речи женщин на различных этапах репродуктивного цикла
Темп / Тембр I триместр II триместр III триместр
медленный 15% ( –) 15% ( –) 13% (20%)
средний 60% (67%) 30% (33%) 48% (60%)
быстрый 20% (33%) 35% (67%) 26% (20%)
комбинированный (неровный) 5% (–) 20% (–) 13% ( –)
эмоционально окрашенная речь 70% (67%) 85% (100%) 65% (60%)
нейтральная речь 30% (33%) 15% (–) 35% (40%)

Результаты исследований темпа и тембра не позволяют делать глобальных выводов, но вместе с тем можно сказать, что для женщин с отвергающим типом отношения к ребенку несколько более характерен медленный темп речи и менее характерна ее эмоциональная окрашенность.

Итак, лингвистическими маркерами девиантного поведения женщины в период беременности можно считать объем синтагмы, количество определений, слов со значением неопределенности, акцентно выделенных слов и диминутивов.

В целом можно сделать вывод о том, что присутствующий в сознании носительниц отвергающего типа поведения образ ребенка медленнее, только ко второму триместру, приобретает объемность, некоторый набор признаков и характеристик, одновременно сохраняя и черты неопределенности.

Процесс эмоционального принятия ребенка у таких женщин замедляется, сдвигается ко второму, а иногда и к третьему триместру. Это отличает группу с отвергающим типом поведения от группы с адекватным типом поведения, где эмоциональное принятие ребенка характерно уже для первого триместра беременности.

Наше исследование носило пилотажный характер, и мы не ставили своей целью получение окончательных результатов, но хорошую согласованность полученных нами данных можно рассматривать как свидетельство плодотворности подобного подхода к анализу материнского поведения.

Литература

Кубрякова Е.С., Шахнарович А.М., Сахарный Л.В. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991.

Миронова Н.И. Устный спонтанный диалог и явления речевого колебания (теоретический и прикладной аспект). АКД. М., 1994.

Миронова Н.И. Образ младенца: фантазия и реальность // Труды Международного семинара Диалог–99. Таруса, 1999. Т.1. С.186–195.

Носенко Э.Л. Попытка системного подхода к анализу речи в состоянии эмоциональной напряженности // Психологический журнал. 1980, Т. 1, 6. С.54–61.

Петренко В.Ф. Основы психосемантики. Смоленск, 1997.

Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М., 1996.

Филиппова Г.Г. Психология материнства и ранний онтогенез. М., 1999.

Anderson J. The Architecture of Cognition. Cambridge, 1983.

Christenfeld N., Creager B. Anxiety, Alcohol, Aphasia, and Ums // Journal of Personality and Social Psychology, 1996, 70/3. P.451–460.

Ellis H., Hunt R. Fundamentals of Cognitive Psychology. Madison, 1993.

Kosslyn S., Pomerantz J. Imagery, Proposition, and the Form of Internal Representation // Cognitive psychology, 1974, 9, P.52–76.

Paul E., White, K., Spiesman J., Costos D. Marital Conflict and Adjustment: Speech Nonfluencies in Intimate Disclosure // Journal of Genetic Psychology, 1987, 149/2, P.175–189.

1   Исследование поддержано Российским фондом фундаментальных исследований (Грант № 97-06-804010)