Т.В. Соколова

Ассоциативный тезаурус ребёнка: структура ассоциативного распределения

Единица исследования

Ассоциативным тезаурусом ребенка будем считать массив реакций, полученных в ходе проведения свободного ассоциативного эксперимента с детьми дошкольного возраста следующим образом: отобранные восемнадцать стимулов (МЯЧ, ГУЛЯТЬ, КРАСНЫЙ, БЫСТРО, ИГРУШКА, ГОВОРИТЬ, ТИХАЯ, ВКУСНО. КНИГА, ПЕТЬ, ОЧЕНЬ, ЧЕЛОВЕК, РИСОВАТЬ, ПЛОХОЙ, СЛОВО, ДОМ, СИЛЬНЫЙ, ЗВЕРЬ 1) предъявлялись детям четырех возрастных групп — от трех до шести лет (полного исчисления). База данных составляет 23225 реакций (RR). Объем выборки 1297 детей (623 мальчиков, 674 девочки). Реакции детей дифференцированы по возрасту и полу, организованы согласно частотно-семантемному принципу.

Понятийной и структурной доминантой ассоциативного тезауруса определена семантема — «объективный элемент представления», «языковой элемент, выражающий идею» [Вандриес 1937]. Семантема, эксплицируя ведущую форму познания в детском возрасте — представление, способна, с одной стороны, выражать концепт мировидения ребенка, с другой стороны, представлять процесс, картину формирования языковой — семантической и грамматической — компетенции. Более того, семантемный принцип построения тезауруса способствует дифференциации энциклопедической и языковой компетенции, где первая репрезентируется количеством семантемных гнезд, или комплектом семантем (=концептов), вторая — объемом семантемного гнезда, составом входящих в него словоупотреблений, то есть массивом выданных реакций, — когда все формы экспликации концептов представляют языковую способность в реализации (правда, в искусственных условиях — свободного ассоциативного эксперимента). Семантема — класс позиционно чередующихся однокорневых образований, объединенных в семантемное гнездо, структуру которого составляют:

• доминанта — наиболее частотная реакция в гнезде однокорневых образований, в ее частотности зафиксирована связь между явлением действительности и общекатегориальным значением, которое приписывается этому явлению носителями языка (представлена в лемматизированной форме);
• лексемы с комплектом словоизменительных форм;
• синкретичные реакции как линейная последовательность слов, грамматически связанных (ПЛОХОЙ: сильный драчун бьет слабого) или несвязанных — ассоциативная цепочка (МЯЧ: девочки, играть), которые маркируются по первому знаменательному слову;
• окказиональные формы семантемы как проявление «детского сленга» — обязательного элемента детской субкультуры. Например, в семантемное гнездо «велосипед» вошли такие слова, как велик, лисипед [Соколова 1997].

Из вышесказанного очевидно, что семантема в лингвистическом смысле — абстрактная единица, или единица эмическая. Семантемная репрезентация ассоциативного тезауруса ребенка представляет лингвистику языка ребенка — с выходом из глубинного уровня его организации на поверхностный, уровень всех форм экспликации единицы энциклопедического знания, что способствует описанию «содержания, развития и измерения (разрядка моя) языковой компетенции» [Божович 1997,34].

Структурирование базы данных

Общеизвестно, что ассоциативные словари бывают двух типов: прямые — от стимула к реакции и обратные — от реакции к стимулу. Основная база данных настоящего исследования представлена в «Ассоциативном словаре ребенка» [Соколова 1996а] — прямом ассоциативном словаре. Приведем пример словарной статьи по стимулу МЯЧ, ее начальную и конечную части:

МЯЧ: 3–4

43      21      12      играть                          8       22 
                2       играют                          3 
                        будем играть                    1
                1       игра
                        игрушка                         5
                2       игрушки                         2
                1       играть в футбол                 1
                1       играть на улице в футбол        1
                1       играть, пинать
                1       играть, я поддену его ногой
                        играть, красный                 1 
                        
38      18      15      круглый                         19      20
                1       круг
                1       кружок
                        круглый, играть                 1
                1       кругло будет
30              15      красный                         15
                8       большой                         11 
15      9       6       мяч                             5       6
                2       мячик
                1       мячиком играют                  1

20 10/10+30 14/16+26/200+250 120/130

Завершается словарная статья числовым анализом (квантитативным комментарием) ассоциативного распределения, где:

• первое число включает отказы, молчание (общее количество, мальчики / девочки),
• второе число обозначает количество единичных реакций (общее, мальчики / девочки),
• третье число представляет количество частотных семантем / количество детей, давших частотные реакции;
• четвертое число обозначает совокупность испытуемых, давших реакции на стимул (включая отказы), — общее, мальчики / девочки.

Таким образом, цифровая статья включает четыре параметра: 20 10/10 (=отказы, или молчание) + 30 14/16 (=единичные реакции) + 26/200 (=число семантемных гнезд в статье/количество детей, давших частотные реакции) + 250 120/130 (=общее число испытуемых, мальчики/девочки).

Помимо этих данных в конце словарной статьи, в ее структуре имеются цифровые показатели, которые дифференцируют реакции по частотности и полу ребенка.

Таково построение словарной статьи в прямом ассоциативном словаре: реакции объединены в семантемные гнезда, дифференцированы по полу; возрастная дифференциация представлена в общей структуре словаря, где восемнадцать стимулов повторяются по четырем возрастным группам (3–4, 4–5, 5–6, 6–7 лет) — всего 72 статьи.

Словарная статья как совокупность реакций, выданных выборкой испытуемых на полученный вербальный стимул, называется ассоциативным полем, ассоциативным распределением, ассоциативно-вербальной сетью [Леонтьев 1977; Залевская 1977 1990; Уфимцева 1991; Караулов 1993, 1994].

Каким образом организовано ассоциативное распределение — в связи с семантемой — новой единицей вербального ассоциирования, какова его структура как совокупность устойчивых отношений между этими единицами — то, что обеспечивает сохранение системы, то, что остается «относительно постоянным в изменчивом бытии вещи» [Тулдава 1987]?

Анализ ассоциативного распределения предоставляет возможность выявить характерные особенности в построении языковой общностью представления о полученном вербальном стимуле, а также этапы его становления в онтогенезе.

Логично было бы предположить, что среднее значение ассоциативного распределения можно получить, разделив сводные данные по исследуемому тезаурусу [Соколова 1996б] на общее число статей. Однако, данное среднее значение не отражает действительного положения вещей: в каждом из семидесяти двух ассоциативных полей общее количество единичных и частотных единиц, а также их соотношение не соответствует сводному среднему значению, т.к. сводные данные представляют не однородный массив реакций, а совокупность возрастных верификаций ассоциативного словаря.

В силу этого среднее значение ассоциативного распределения рассчитано:

1. в пределах каждой из четырех возрастных групп (3, 4, 5, 6 лет): суммарное значение каждого параметра в составе квантитативного комментария, поделенное на восемнадцать статей;
2. в целом на исследуемом возрастном этапе: суммарное значение параметра по четырем возрастам, поделенное на четыре возрастные группы (таблицы 1, 2).

Среднеарифметическая числовая статья по возрасту представляет, таким образом, стандарт ассоциативного распределения по любому из полученных стимулов, который, в свою очередь, может быть назван «ассоциативным профилем» [Леонтьев 1977: 14]. Всякого рода отклонения от заданного стандарта представляют специфическую картину освоенности стимула. «Ассоциативный профиль» стимула представлен средним значением заданных параметров по всем 18 словарным статьям; его абсолютное выражение:

42 21 /21 + 66 32/34 + 34/245 +323155/168;

относительное выражение:

0,13 + 0,21 + 6,5/0,67 + 1 (0,48/0,52)

Речевая стратегия в экспликации представления о полученном вербальном стимуле такова:

• вероятность получить от ребенка толкование полученного стимула посредством нулевого концепта — молчания — составляет 13%;
• индивидуальное, субъективное знание, эксплицируемое в единичных реакциях, составляет 21%;
• стереотипное представление о полученном стимуле эксплицируется в 67% ответах детей.

Особого разговора заслуживает третий параметр, обозначающий отношение числа частотных семантем к числу испытуемых, их давших.

Индексированное значение первой части частотного параметра — 6,5 — есть отношение числа ии, выдавших частотные реакции, к числу частотных семантем (245/34) — может быть интерпретирован следующим образом:

• сколько человек использует одну частотную семантему?
• каков коэффициент стереотипности представления на данном этане? по данному стимулу?

Значение второй части частотного параметра — индекс 0,67 — есть отношение числа ии, выдавших частотные реакции, к общему числу испытуемых, или объему выборки по данному стимулу (245/323) — служит ответом на следующий вопрос: Каков коэффициент социализации исследуемой языковой выборки?

Третий параметр представляет, таким образом, две стороны ассоциативного распределения: стереотипность представления и социализацию выборки.

С возрастом происходит трансформация ассоциативного распределения за счет:

• сокращения сектора молчания;
• увеличения семантемного объема: а) общего числа семантем, б) числа единичных семантем; в) числа частотных семантем (таблица 2), где:
  • коэффициент стереотипности представления (= число ии, использующих одну частотную семантему) увеличивается;
  • коэффициент социализации выборки (= числа ИИ в выборке, использующих стереотипные реакции) — увеличивается.

Сензитивным периодом в формировании ассоциативного распределения является возраст 4 года, когда происходит:

• сокращение сектора молчания в два раза;
• увеличение объема семантем (общего числа, единичных, частотных) при:
  • < снижении коэффициента стереотипности по сравнению с возрастом 3 года (6,6–5,3);
  • > сохранении коэффициента социализации по сравнению с возрастом 3 года (0,63–0,62).

Возможная интерпретация данных фактов: в этот возрастной период идет явное накопление знаний о мире, словарный «взрыв»: с одной стороны, количество детей, использующих общие для языковой общности единицы, остается на прежнем уровне; с другой стороны, эти дети используют более широкий набор единиц при ассоциировании. Другими словами, в 4 года наблюдается более редкое, менее частое, менее охотное использование «общих», социально отмеченных, единиц.

Таким образом, стандартизованный «ассоциативный профиль» помогает считывать происходящие в выборке испытуемых процессы.

Кроме того, подобное структурирование ассоциативного распределения предоставляет возможность интерпретировать его, распределение, в двух аспектах:

• «поведение выборки», когда квантитативный комментарий используется для анализа языкового поведения выборки испытуемых — относительно стимула;
• «знание о стимуле», когда квантитативный комментарий используется для анализа знаний данной выборки испытуемых о полученном стимуле, а также характер этих знаний.

Ассоциативное распределение реакций на стимул МЯЧ с позиции «поведение выборки»:

• 13% выборки избрали стратегию молчания, отказались от ответа;
• 20% выборки эксплицировали субъективные материалы из фонда собственных знаний;
  
  
• 67% детей эксплицируют социально обязательное знание о стимуле.

Ассоциативное распределение реакций на стимул МЯЧ с позиции «знание о стимуле»:

• представлено общим числом семантем (единичных и частотных)2: 100 единиц: 66 — единичные; 34 — частотные, что означает:
• треть знаний о стимуле (34%) носит коллективный, стереотипный — социально обязательный — характер;
• две трети (66%) составляют единичное знание;

Можно говорить о том, что «ассоциативный профиль» ребенка дошкольного возраста имеет статичный характер (исключая возраст 4 года): в структуре ассоциативного распределения у языковой общности, которую составляют дети 3-х лет, завышен индекс молчания; соотношение единичных и стереотипных параметров — можно считать нормативным: объем единиц стереотипного содержания близок к норме; занижено представительство единичных реакций; соотношение между единичными и частотными единицами составляет 1,7 против 1,9 в шесть лет, т.е. значимым не может быть названо.

Нельзя вести речь о том, что ассоциативное распределение формируется с возрастом, что мы смогли пронаблюдать возрастную динамику в становлении его параметров. Структура ассоциативного распределения как сеть устойчивых отношений эксплицируется в совокупности ответов — с 3-х лет. Речь можно вести о незначительной деформации структуры в 4 года — сензитивного возраста в структурировании знаний о мире.

Небезынтересно проверить, каким образом трансформируется отмеченное соотношение у испытуемых, чей возраст выше исследуемого, чьи ответы составляют «Ассоциативный тезаурус современного русского языка» (РАС), т.е. у взрослых носителей языка.

Сопоставительный анализ ассоциативного распределения ребёнок — взрослый

Для того чтобы ответить на вопрос, какие факторы изменяют структуру ассоциативного распределения как соотношения частотных семантем и единичных реакций в составе «ассоциативного профиля», проводился сопоставительный анализ ассоциативного распределения по двум словарям — по «Ассоциативному словарю ребенка» (АСР) и «Русскому ассоциативному словарю» (РАС) [Караулов и др. 1994].

Цель анализа: просмотреть, влияет ли на структуру ассоциативного распределения уровень «сформированности» языковой личности, или возрастной фактор, и каким образом. В РАС «испытуемыми в ассоциативном эксперименте являлись студенты первых – третьих курсов различных вузов (в возрасте 17–25 лет)...» [Там же: 5]. Квантитативный комментарий здесь отражает иначе и несколько иные параметры ассоциативного распределения — в связи с единицей построения словарной статьи: ею является реакция, словоупотребление: «в конце словарной статьи приводятся количественные показатели: ЛЕС... 549+186+0+119; ЛЕЖАТЬ... 534+155+3+101. Первая цифра указывает общее число реакций на слово-стимул, вторая — на число разных реакций [разрядка — Т.С.], третья — на число отказов испытуемых и четвертая — на число единичных реакций, т.е. на число ответов с частотой 1» [Там же].

Словарные статьи, совпадающие в обоих словарях (всего 9): ГУЛЯТЬ, СЛОВО, СИЛЬНЫЙ, БЫСТРО, ПЛОХОЙ, ПЕТЬ, ОЧЕНЬ, ЧЕЛОВЕК, ГОВОРИТЬ — трансформировались нами по частотно-семантемному принципу, количественные показатели унифицировались согласно квантитативному комментарию в АСР: молчание + единичные RR + частотные семантемы / количество ИИ , их давших + общая выборка по стимулу (табл. 3, 4, 5). Сравним среднеарифметическое значение ассоциативного распределения в семантемном выражении:

Ассоциативное распределение с позиции «поведение выборки взрослых ИИ»:

• 1% ИИ не смогли эксплицировать знание о стимуле;
  
  
• 19% ИИ эксплицируют субъективные материалы из арсенала собственных знаний;
  
  
• 79% ИИ эксплицируют социально обязательное знание о стимуле.
  
  

Ассоциативное распределение с позиции «знание о стимуле» — представлено общим числом семантем — 153, в котором:

• треть знаний о стимуле (54 семантемы = 35%) носят социально обязательный характер;
  
  
• две трети (99 реакции = 65%) составляют единичное знание.
  
  

Сравнивая структуру ассоциативного распределения у ребенка и взрослого, можно отметить следующее:

• с возрастом происходит резкое сокращение сектора молчания (в 11 раз);
  
  
• индекс единичных реакций в структуре ассоциативного распределения остается неизменным (различие между ними составляет 2% и не может быть признано значимым);
  
  
• коэффициент стереотипности возрастает в 1,2 раза (с 6,2 у ребенка до 7,7 у взрослого);
  
  
• коэффициент социализации исследуемой языковой общности возрастает в 1,3 раза (с 0,62 до 0,8).
  
  

Обращает на себя внимание константность отношений между:

1. объемом выборки и общим, используемым этой выборкой, числом семантем — это отношение составляет 3:
   320/(67+32) = 3,2 (ребенок); 522/(99+54) = 2,9 (взрослый);
2. объемом выборки и числом единичных реакций — это отношение равно 5: 320/67 = 4,8 (ребенок); 522/99 = 5,3 (взрослый);
3. объемом выборки и числом частотных семантем — данное отношение составляет 10: 320/32 (ребенок); 522/54 (взрослый);
4. числом единичных и частотных реакций, отношение между ними равно 2, т.е. число единичных реакций-семантем превышает число частотных семантем в два раза: 67/32 — ребенок; 99/54 — взрослый.

Обнаруживают динамику:

1. параметр молчания (сокращение);
2. коэффициент социализации выборки (отношение числа ии, использующих частотные семантемы, к объему выборки): с возраста от 3–6 лет до возраста 18–25 лет (см. РАС) степень социализации выборки увеличивается в 1,3 раза;
3. стереотипность представления (отношение числа ии, выдавших частотные реакции, к числу частотных семантем) обнаруживает динамику роста — в связи с повышением уровня социализации выборки.

Полагаем, что столь яркая картина ассоциативного распределения может быть использована в диагностических целях. Карта параметров ассоциативного распределения выглядит следующим образом:

Попробуем описать структуру ассоциативного распределения метафорически.

Получив тему для общения (=получив некий вербальный S), языковая общность, коллектив представит две стратегии языкового поведения:

• одна пятая часть языкового коллектива выскажется весьма субъективно, эксплицируя субъективные знания по теме;
  
  
• четыре пятых всей общности будут говорить о предложенной теме уже известное — в большей или меньшей мере, таким образом эксплицируя социально обязательное знание.
  
  

В массиве языковых средств, используемых большей частью (4/5 выборки), собственно знание, знание по теме будет представлено в доле, равной одной трети; одна пятая языковой общности представляет две трети массива знаний по теме.

Вышеизложенное располагает сделать достаточно пессимистический вывод о том, что языковая общность (=языковая личность как среднестатистическое образование) накапливает тезаурус лишь путем трансформации содержания концептов по причине «возрастания», «взросления» — т.е. в целях «саморегуляции» [Пиаже], когда концепты играть, хороший, большой, мяч и др. сменятся на значимые во взрослой жизни, прагматически отмеченные — не прибавляя знаний о мире, а лишь набирая количественно языковые стереотипные клишированные формы репрезентации уже имеющихся знаний. Проверим это следующим образом.

В таблице 3 представлены данные сопоставительного анализа по совпадающим в РАС и АСР словарным статьям. Условно выбраны первые десять наиболее частотных семантемы в структуре распределения. Как видно из таблицы, ассоциативное распределение трансформируется за счет сокращения сектора молчания и активизации выборки по накоплению и использованию «культурного» вербального пласта, который, кстати, представлен более всего клишированными формами: так, на ЧЕЛОВЕК в реакциях взрослых людей обнаруживаются легко воспроизводимые: амфибия, разумный, невидимка, земля, дело; на СЛОВО выдаются реакции: о полку (Игореве), дело, не воробей, веское; СИЛЬНЫЙ: дух, пол, характер; ПЛОХОЙ: сон, урок — т.е. идет штампованное, клишированное воспроизведение больших языковых единиц, в составе которых данный стимул «существует» в языке. Об этом же ведется речь в [Караулов 1997]. Что неожиданного в данном факте? Ожидалось, что с возрастом человек накапливает идиолектную часть словаря, все более делая стереотипное ассоциативное представление собственно своим, неповторимым, непохожим. Однако этого не происходит: количественный состав единичных реакций в структуре ассоциативного распределения остается прежним.

Таким образом, сопоставительный анализ «ребенок – взрослый» подтвердил факт жесткой структурированности ассоциативного распределения, позволил описать его константную и динамичную стороны.

Сопоставительный анализ ассоциативного распределения ребенок – ребенок (норма – аномалия)

Не менее интересным представляется сопоставительный анализ ассоциативного распределения в аспекте «норма – аномалия». Проведена серия экспериментов с детьми, имеющими аномалии речевого развития, — с тем же стимульным рядом. Возраст испытуемых — 6 лет; объем выборки (всего, мальчики / девочки) — 83, 51/32; банк данных (всего реакций, мальчики/девочки) — 1494, 918/576.

Структура ассоциативного распределения у испытуемых с аномалиями речевого развития представлена в абсолютном выражении:

73/3 + 23 12/11 + 10/53 + 83 51/23

в относительном выражении:

0,08 + 0,28 + 5,3/0,64 + 1

Сравнивая полученные результаты со структурой ассоциативного распределения у ребенка с нормальным развитием следует отметить ряд специфических характеристик (таблицы 1а, 2а):

• индекс молчания соответствует индексу молчания у шестилетнего ребенка с нормальным развитием;
  
  
• число единичных реакций завышено: 0,28 – 0,26, т.е. соответствует индексу идиолектного состава четырехлетнего ребенка; у шестилетнего «нормального ребенка» этот индекс составляет 0,2: превышение по возрасту составляет 8%;
  
  
• коэффициент стереотипности представления (первое число третьего параметра) соответствует значению нормального четырехлетнего ребенка; ниже, чем у шестилетнего ребенка (5,3 – 7,0);
  
  
• коэффициент социализации исследуемой общности (второе число третьего параметра) соответствует значению нормального трехлетнего ребенка; ниже, чем у шестилетнего (0,64 – 0,72).
  
  

Какого рода комментарии возможны в данном случае? По-видимому, у ребенка с аномалиями речевого развития менее сформирована та часть ассоциативного представления, которая обеспечивает стереотипное знание о полученном стимуле. Как это возможно интерпретировать? Может быть, аномалия «раскачивает» структурный фрейм представления, наполняя его единичными реакциями, которые, возможно, отражают тактики и стратегии до-семантического ассоциирования? Проверим это предположение.

Анализ реакций детей с аномалиями речевого развития по модели до-семантического ассоциирования показал следующее (таблица 3 — см. «аномалия»):

• средний индекс МдСА при аномалии несколько ниже, чем в норме (0,42 – 0,39);
  
  
• возрастные (6 лет) индексы можно считать адекватными (0,38–0,39);
• в составе МдСА различие касается таких стратегий, как:
  • повтор (редупликация) — незначительное увеличение (на 2%);
  • персеверация — увеличение на 1%,
  • прономинализация — сокращение в 10 раз (!).

Итак, анализ структуры ассоциативною распределения (избыточность единичных и недостаточность стереотипных) и модели до-семантического ассоциирования (сокращение общего индекса до-семантического ассоциирования и местоименного сектора) свидетельствует не о недостаточности смысловою ассоциирования у детей с аномалиями речевого развития, а как раз, наоборот — о его большем удельном весе в механизме ассоциирования. Число единичных реакций в данном случае — свидетельство осмысленного использования не стереотипных, клишированных форм, а подбор, комплектование ассоциатов из смыслового поля.

Ассоциативное распределение с позиции «поведение выборки»:

• 8% детей не смогли эксплицировать знания о стимуле;
• 28% детей располагают собственным арсеналом слов при актуализации стимула (выдают ER);
• 64% детей эксплицируют социально обязательное знание о S.

Ассоциативное распределение с позиции «знание о стимуле»:

• представлено общим числом семантем (единичных и частотных)
• 33 единиц: 23 — единичные; 10 — частотные, что означает:
• треть знаний о стимуле (30%) носит коллективный, стереотипный характер;
• две трети (70%) составляют единичное знание;
• отношение единичных ответов к частотным составляет (66/34) 2,3.
  Параметры константные:
  1. 2,5 (норма 3,1); — ближе к взрослому
  2. 3,6 (норма 4,8);
  3. 8,3 (норма 10); — занижен
  4. 2,3 (норма 2,1) — завышен
  Динамичные:
  1. 0,08 = норма
  2. 6,4 (норма 6,5)
  3. 5,3 (занижен: соответствует норме четырех лет)
• отражают картину формирования ассоциативного представления в его связи с типом выборки ИИ и, следовательно, со способом его вербального ассоцирования.
  
  

Таким образом, сопоставление структуры ассоциативного распределения по параметру «норма-аномалия» в идентичном стимульном режиме показало, что значимых изменений в структуре ассоциативного распределения — не обнаружено, ее деформации не произошло. Аномалии речевого развития не деформируют структуру ассоциативного распределения в моделях «знание о мире», «поведение выборки», «механизм ассоциирования».

Сопоставительный анализ ассоциативного распределения ребенок – ребенок (норма – норма: ядро – периферия семантической системы)

Какое место в семантической системе ребенка занимает исследуемый банк данных? Тот факт, что двенадцать из восемнадцати стимулов вошли в число наиболее частотных единиц тезауруса, несомненно, позволяет признать, что нами описывается ядро лексикона ребенка. Тогда следует предположить, что структура ассоциативного распределения вне ядра каким-то образом изменится. Каким? Для решения этого вопроса нами анализировались данные, полученные и любезно предоставленные Пахомовой А.С. (СПб, Институт физиологии имени И.М. Сеченова, Лаборатория функциональной асимметрии мозга).

Стимульный ряд насчитывает 27 слов:

МОРЕ, ОСЕЛ, НОГА, ЦВЕТОК, ВЕДЬМА, БЕЛКА, ВАННА, ТЮРЬМА, БАРСУК, УТРО, ЯРОСТЬ, ОВЦА, ШУТКА, КАРЛИК, ПЕРО, СЕСТРА, КЛИЗМА, ПАСТУХ, СОЛНЦЕ, КОЗЕЛ, БЛЮДЦЕ, ОТЕЦ, ПОНОС, КРЫЛО, ПРЕЛЕСТЬ, КРЫСА, НЕБО.

Объем выборки — 13 человек, 9 мальчиков, 4 девочки; возраст ии — 5 лет; база данных — 351 241/110).

Материалы свободного ассоциативного эксперимента, проведенного Пахомовой А.С., обработаны по методике создания АСР: согласно семантемному и частотному принципам, дифференцированы по полу и возрасту; по модели до-семантического ассоциирования

Абсолютное выражение структуры ассоциативного распределения:

11 7/4 + 157 113/44 + 59/194 + 351 241/110

относительное выражение:

0,03 + 0,45 0,47/0,4 + 3,3/0,55 + 1

Индекс молчания ниже в четыре раза — ввиду того, что время на реакцию не регламентировалось. Индекс единичных реакций выше более чем в два раза — ребенок ассоциирует на периферии лексикона, стереотипность не связывает его представления. Подтверждением тому служат коэффициенты третьего (частотного) параметра:

• коэффициент стереотипности представления ниже в два раза (6,5 – 3,3); три человека используют одну семантему;
• коэффициент социализации языковой социализации выборки ниже на десять процентов: чуть более половины ИИ «пользуют» частотные единицы.

Подобное «языковое поведение» выборки вполне объяснимо: полученные стимулы ребенок использует в своем опыте не столь часто, представление о данных стимулах у ребенка носит «размытый» характер: каждый из ИИ толкует полученный стимул своим опытом — что отражается на числе единичных реакций — оно достаточно высокое и превышает число частотных единиц в 2,6 раза. Тем не менее, стоит отметить, что общее понимание явления (= социально обязательное знание) эксплицируется более чем половиной ИИ: данный коэффициент ниже нормы в два раза (3,3 против 6,5).

Анализ реакций на стимульный ряд иного содержания по модели до-семантического ассоциирования показал следующее:

• средний индекс МдСА составляет 0,3 0,31/0,27 (0,38 у пятилетних детей нашего эксперимента) — ниже на 8%,
• в составе МдСА различие касается таких стратегий, как:
  • повтор (редупликация) — сокращение на 8%;
  • негация — сокращение на 2%;
  • синкреты — увеличение на 4%;
  • полевое ассоциирование — у девочек увеличение на 3%;
  • звукоокказиональное ассоциирование — увеличение на 3%;
  • персеверация — адекватна;
  • молчание — сокращение на 6%;
  • прономинализация — без видимых изменений, особенностью является отсутствие местоименных реакций у девочек (= более разговорчивы, словоохотливы, используют ситуативный фактор — см. полевое ассоциирование в [Соколова 1997]).

В условиях ассоциирования на периферии семантической системы идет снижение значения модели до-семантического ассоциирования, хотя «до-семантический профиль» не искажен: снижение по стратегиям не носит принципиального характера, оно статистически невыразительно. Отметить стоит, конечно, сокращение молчания (причины изложены выше), сокращение стратегии редупликации и повышения стратегии звукоокказионального ассоциирования.

Ассоциативное распределение с позиции «поведение выборки»:

• 3% ИИ не смогли эксплицировать знание о стимуле;
  
  
• 45% ИИ располагают собственным арсеналом вербальных средств;
  
  
• 55% ИИ эксплицируют обязательное социальное знание о стимуле.

Ассоциативное распределение с позиции «знание о стимуле»:

• представлено общим числом семантем — 216, в котором:
• четверть знаний о стимуле (59 семантемы = 25%) носят социально обязательный характер;
• три четверти (157 реакции = 73%) составляют единичное знание;
• отношение единичных ответов к частотным составляет (104/54) 2,7.

Сопоставительный анализ позиций «ядро-периферия» позволил рассмотреть в структуре ассоциативного распределения возможную амплитуду каждого из входящих в структуру параметров.

Выводы

Будем считать ассоциативный тезаурус системой знаний о мире, сокровищницей и хранилищем знаний.

Если принять за единицу ассоциативного тезауруса семантему как класс однокорневых образований, присвоив этой единице статус концепта исследуемой системы, тогда характер использования данной единицы (субъективная — социально обязательная) суть параметры структуры ассоциативного распределения, структуры знания о фрагменте действительности.

Структура ассоциативного распределения описана в моделях — «поведение выборки», «знание о мире», «механизм ассоциирования (до-семантическая модель)».

Структура ассоциативного распределения в модели «знание о мире» представлена совокупностью устойчивых отношений между:

• объемом выборки ИИ;
• единицами субъективного знания (эксплицируются единичными реакциями);
• единицами социально обязательною знания (эксплицируются в частотных реакциях) о данном фрагменте, где:
  • число концептов, используемых для номинации фрагмента действительности, зависит от объема выборки и составляет 1/3 его;
  • число концептов, эксплицирующих субъективное знание о мире, составляет 1/5 объема выборки;
  • число концептов, эксплицирующих социально обязательное знание о данном фрагменте, составляет 1/10 объема выборки;
  • число концептов, эксплицирующих субъективное знание, превышает число концептов, эксплицирующих социально обязательное знание — в два раза и составляет 2/3 знания о фрагменте действительности;
  • число концептов, эксплицирующих социально обязательное знание, меньше числа концептов, эксплицирующих субъективное знание, в два раза и, составляя 1/3 эксплицируемого знания о фрагменте действительности, — используется 4/5 объема выборки.

Литература

Божович Е.Д. Развитие языковой компетенции школьников: проблемы и подходы // Вопросы психологии. 1997. № 1.

Залевская А.А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. -Калинин: ЮГУ, 1977.-83 с.

Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование -Воронеж: Изд-во Ворон, ун-та, 1990.

Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика. М., 1993

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

Караулов Ю.Н. Коммуникативные тактики/УХП Международный симпозиум по психолингвистике. М., 1997.

Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. и др. Русский ассоциативный словарь. М., 1994

Караулов Ю.Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка / Отв. ред. С.Г. Бархударов. М., 1980.

Леонтьев А.А. Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977.

Соколова Т.В. Ассоциативный словарь ребенка. Вербальные реакции детей 3-7 лет. Ч.1: от стимула к реакции. Архангельск, 1996.

Соколова Т.В. Ассоциативный словарь ребенка. Частотный словарь корней в ассоциативном тезаурусе ребенка дошкольного возраста. Ч. II: От реакции к стимулу. Архангельск, 1996.

Соколова Т.В. Ассоциации ребенка. Ч.1: Модель досемантического ассоциирования. Архангельск, 1997а.

Соколова Т.В. О единице вербального ассоциирования // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира». Москва, 2–4 июня 1997 г. М., 1997.

Соколова Т.В. О единице тезауруса, или глубинный уровень ассоциативного распределения: технология организации, квантитативное описание (на материале ассоциативного тезауруса ребенка). 2000 (в печати)

Тулдава Ю. Проблемы и методы квантитативно-системного исследования лексики. Таллин, 1987.

Уфимцева Н.В. Опыт экспериментального исследования процесса формирования значения // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин, 1981.