В настоящее время можно выделить три крупных направления психолингвистических исследований: это коммуникативный, когнитивный и генетический подходы [Павлова, Ушакова 1999]. Они во многом пересекаются друг с другом. В коммуникативном подходе рассматривается проблема целенаправленной вербальной коммуникации. Внимание уделяется направленности речи, тому, в какой ситуации она произносится и для чего предназначена. Один из возможных аспектов рассмотрения этой проблемы представлен методом интент-анализа.
Данный подход позволяет рассматривать именно психологическую сторону речи, те намерения, которые в ней содержатся. Ключевым понятием данного подхода является понятие «интенциональность».
Термином интенция в психологии обозначается субъективная направленность на объект, активность сознания субъекта, намерение, лежащее в основе действия. Такого рода побудительный интенциональный толчок к говорению составляет необходимый элемент речевого процесса. Когда человек говорит, он имеет некое намерение, которое желает выразить, т.е. осуществляет направленный к определенной цели речевой акт.
В настоящее время проведен ряд исследований в рамках подхода, использующего метод интент-анализа. Выявлены интенции, которые присутствуют у младенца, произносящего свои первые слова [Ушакова 1998], у детей-дошкольников [Ушакова, Бартенева 2000], у политиков, выступающих перед многочисленной аудиторией [Ушакова и др. 1995]. Характер интенций оказывается различным у ребенка и у опытного взрослого. Интенция малыша — поведать миру о своих впечатлениях и переживаниях [Ушакова 1998]. Когда же опытный ритор выступает перед большой и неизвестной аудиторией, в его сознании существуют сложные интенциональные структуры, разные элементы которых понуждают его представлять свидетельства своей привлекательности; приводить аргументы, дискредитирующие противника; стремиться привлечь симпатии аудитории [Ушакова и др., 1995].
Мельцов (А. Meltzoff) в своей теории умственного развития говорит о том, что понимание интенций других людей является переломным моментом для более высокого уровня общения и дальнейшего развития языка. Ребенок в своем развитии должен осознать, что у других людей также могут быть присущие им намерения, к выполнению которых они будут стремиться, и которые будут обусловливать их поведение [Meltzoff 1996].
Обратим внимание на то, что описываемая интенциональная функция не обойдена вниманием исследователей. Она изучалась уже начиная с ХIX века такими виднейшими психологами и философами, как Ф. Брентано, Э. Гуссерль, К. Штумпф, Т. Липпс, В. Штерн [Ярошевский 1985].
Ценный вклад в разработку данной темы внесли лингвисты, философы языка — Остин, Дж. Серль, Строссон и др. По Серлю, интенциональность присуща не только человеку, но и животным, не имеющим языка [Серль 1986]. Способность выражать свои интенциональные состояния, а также заботиться о том, чтобы другие узнавали эти ментальные состояния, образует основу языкового процесса. Язык оказывается вторичным по отношению к интенциональности, интенциональные состояния более фундаментальны, чем язык.
Речевые интенции взрослых достаточно сложны и не так легко выявляемы, поэтому наиболее продуктивным представляется изучать появление и развитие интенций у детей.
Ниже приведены примеры интенций речи ребенка, выявленные с применением метода интент-анализа:
Мальчик сидел за чаем, весело болтал: «Дима, когда будет большой, Дима будет пить водку. Дима будет папой, папа будет тетей, мама будет дядей.» При последних словах Дима рассмеялся, засмеялись и все сидящие за столом. В доме водки никто не пил, Дима слышал про нее только из разговоров.
Интенция ребенка: насмешить.
Ребенок (мальчик) очень любил слушать сказки; когда родители отказывались рассказать ему сказку, он начинал их упрашивать: «Дима будет папочку любить, мамочку; папочка будет сказки говорить.»
Интенция мальчика: уговорить.
Метод интент-анализа дает возможность описать речевое развитие детей через призму теории речевой интенциональности [Ушакова 1998]. В нашей работе [Ушакова, Бартенева 2000] показано, что интенционально-целевая направленность, выражаемая в речи детей трех-пяти лет, существенно характеризует их игровое поведение.
В данной работе сделана попытка расширить область исследования и применения интент-анализа. Поэтому анализу подвергнут круг ситуаций общения ребенка со взрослыми. Проведенное исследование состояло из двух частей. В первой части работы эксперты анализировали ситуации общения ребенка с родителями и посторонними взрослыми. Гипотеза состояла в том, что существуют специфические интенциональные направленности, проявляемые в ситуации общения со взрослыми, которые могут быть выявлены с помощью данного метода. Целью исследования было определить существующий круг специфических для данного возраста интенциональных направленностей.
Задача 2-ой части работы состояла в том, чтобы определить, в какой степени не-специалисты по интент-анализу способны оценивать интенциональное содержание высказываний. Для этого во 2-ой серии исследования материалы, прошедшие интент-анализ силами экспертов, предлагались для оценивания не-экспертам. Нас интересовало, насколько согласованны мнения экспертов и не-экспертов, т.е. насколько категории интент-анализа, выделяемые экспертами, близки критериям, обыденной жизни. Таким образом, определялась способность неподготовленных испытуемых выделять интенции, присущие речи окружающих, а тем самым осуществлялась и верификация метода интент-анализа.
Гипотеза 2-ой части исследования состояла в том, что: оценки респондентов согласованны с оценками экспертов. То есть интенциональные направленности, выявляемые экспертами, характеризуют интенции, выраженные в тексте, что подтверждается их совпадением с оценками не-экспертов. Оценки экспертов должны также обладать большей точностью и согласованностью.
Материалы детской речи в ситуации общения ребенка с родителями и другими взрослыми были получены в результате анализа книги А. Левоневского «Мой ребенок. Наблюдение над психическим развитием мальчика в течение первых четырех лет его жизни» [Левоневский 1914].
Выбор этого пути для сбора материала обусловливался тем, что мы не имеем возможности непосредственно наблюдать общение ребенка с родителями: присутствие постороннего человека-наблюдателя, несомненно, окажет влияние, меняющее реальную картину. Поэтому мы обратились к литературным данным, которые содержат описание ситуаций общения ребенка со своими родителями.
Существует множество опубликованных дневников, где матери описывают поведение, речь и особенности развития своих детей [Гаврилова, Стахорская 1916; Менчинская 1996; Мухина 1998; Павлова 1924; Шабад 1925 и др.]. В них, к сожалению, наблюдение часто ведется не систематически и не всегда объективно. Много внимания уделяется описанию здоровья малыша, бытовых подробностей, приведенные высказывания ребенка часто даются без контекста. Матери описывают наиболее интересные и впечатляющие, с их точки зрения, факты, что придает сведениям субъективную окраску. Во многих работах, где проводится фонетический и лингвистический анализ, рассматриваются лишь отдельные высказывания и слова ребенка, не приводятся ситуации общения ребенка с родителями. Это не позволяет воспользоваться многими существующими материалами, необходимо выбирать те из них, в которых наблюдение за ребенком велось систематически, и где представлены подробные ситуации общения ребенка с родителями.
Учитывая все вышесказанное, была выбрана книга А. Левоневского. Левоневский — квалифицированный психолог, отец ребенка, заинтересованный в объективном наблюдении. Материалы данного автора отличаются от многих других систематичностью проводимых наблюдений, приведены диалоги и монологи ребенка, для каждого случая автором даны пояснения и объяснения.
При сборе материала использовались данные всей книги. Среди имеющихся диалогов для дальнейшего анализа отбирались те, в которых была понятна ситуация и контекст произносимых фраз. Отбраковывались материалы, не позволявшие представить предшествующие ситуации, определенный контекст или такие случаи, которые могли быть неправильно истолкованы.
Всего было подобрано 78 ситуаций. Из них 4 ситуации для возраста от 1 до 2 лет, 42 — от 2 до 3 лет, 30 — от 3 до 4-х лет, 2 — 4 года.
Для обработки полученного материала использовался метод интент-анализа. Задача проводимого анализа состояла в выявлении и идентификации интенций, содержащихся в речевом материале. Процедура анализа состояла в том, что группа экспертов последовательно рассматривала записанные речевые материалы, и каждый из участников группы формулировал свой ответ на вопрос, с каким намерением, для чего говорилась данная фраза или ряд фраз. Эксперты должны иметь навык оценивания того аспекта высказываний, который выражает намерения и цели говорящего.
Такое выявление и идентификация в данной работе производились группой экспертов из 3-х человек, имеющих опыт работы с текстами. Подробно методика описана в работах [Бартенева 1999; Ушакова, Бартенева 2000]. Анализ каждого случая производился с обсуждением его участниками экспертной группы таким образом, чтобы было достигнуто согласие конечного суждения. Для каждой фразы ребенка выделялись содержащиеся в ней интенции.
В одной фразе могло содержаться несколько интенций, и все они фиксировались. После выявления всех интенций они были объединены в более общие группы. Каждой группе дано название, обобщающее зафиксированные случаи и отражающее общую, заключенную в них интенцию. Предложена схема для объяснения их взаимосвязи. (См. рис.)
Во второй части работы задача состояла в выявлении того, насколько оценки экспертов согласованны с оценками не-экспертов.
К этому исследованию были привлечены 20 респондентов, студенток психологического факультета ГУГН’а. Возраст испытуемых 20–25 лет.
В качестве экспериментального материала использовалась анкета, составленная по материалам интент-анализа. Она содержала 17 примеров ре«чи ребенка, прошедших предварительную категоризацию и оценку группой экспертов. Для каждого примера выявлялась соответствующая интенция (одна или несколько). Каждая интенциональная характеристика была сопоставлена с 5-ти балльной шкалой (от –2 до +2). На шкале испытуемые отмечали степень согласия с выделением данной интенциональной характеристики, т.е. испытуемые должны были оценить, насколько они согласны с предложенной квалификацией.
Помимо предложенных интенций, респондентам была предоставлена возможность вписать дополнительную интенциональную характеристику.
Пример:
Диме (3 года 4 мес.) нужно было пломбировать зубы. Он знал, что эта процедура иногда очень неприятна, и, подходя к дому, где жил зубной врач, он стал уверять мать, что это совсем не тот дом. Когда же вошли в прихожую врача, Дима объявил: «Я очень устал и пойду домой отдыхать.» Он воспользовался словами самого зубного врача, который, запломбировав за несколько дней до этого один зуб, сказал, что на первый раз достаточно, потому что Дима устал.
Защита от неприятной ситуации: -2 -1 0 1 2
Желание отдыха: -2 -1 0 1 2
Анкета составлялась по следующему принципу: были задействованы все выделенные в первой части работы категории, отражающие интенциональные направленности речи исследуемого ребенка (Рассуждение, объяснение, комментирование — 1 пример; Эмоциональная оценка — 4; Желание достичь своего — 2; Защита — 3; Привлечение внимания — 1; Познание правил взаимодействия между людьми — 3). Также в 4-х примерах были предложены «ложные», с точки зрения экспертов, интенции, чтобы исключить ошибку «привыкания к согласию». В приведенном выше примере это интенциональная характеристика «желание отдыха». В 3-х примерах было предложено для оценки 2 интенции. То есть, всего испытуемые оценивали 20 предложенных интенциональных характеристик.
В анкете респонденты указывали свою фамилию, имя, возраст, пол, как часто они общаются с маленькими детьми, какого пола, какого возраста. Эти данные также использовались при обработке результатов.
Результаты анкетирования обрабатывались с помощью следующих статистических методов: была подсчитана конкордатность α-Кронбаха (Alpha Cronbach's) для оценки согласованности экспертов и не-экспертов. Был подсчитан коэффициент ранговой корреляции r Спирмена для оценки связи между мнением экспертов и не-экспертов. Был подсчитан коэффициент ранговой корреляции r Спирмена для оценки, насколько частота общения респондентов с детьми связана с точностью оценок. Был подсчитан коэффициент ранговой корреляции r Спирмена для оценки того, влияет ли пол детей, с которыми чаще общаются респонденты, на их оценку интенциональных направленностей. Использование коэффициента ранговой корреляции r Спирмена обусловлено тем, что он позволяет определять наличие корреляционной связи между оценками экспертов и не-экспертов.
В первой части исследования после проведения описанной процедуры анализа были получены 115 случаев проявления в речи интенциональных направленностей. Выделенные характеристики были объединены в более обобщенные категории.
Каждой категории было дано название, обобщающее зафиксированные случаи и отражающее общую, заключенную в них интенцию. Было получено шесть обобщающих интенциональных категории.
Содержание каждой из категорий:
В своей совокупности эти направленности образуют структуру, представленную на рисунке. На представленной схеме овалами обозначены интенциональные направленности и даны их названия.
Во 2-ой части работы по результатам анкетирования были получены следующие данные:
Все результаты значимы при вероятности ошибки р ≤ 0,001.
Таким образом, обозначенные корреляции оказались значимыми при большом уровне достоверности.
При заполнении анкеты респонденты имели возможность вписать свои дополнительные предложения. Из 20 человек 11 использовали эту возможность. Было добавлено 48 характеристик. Когда эти оценки были проанализированы, оказалось, что их можно распределить по категориям, выделенным экспертами.
Примеры:
| Высказывания, предложенные респондентами | Категории, выделенные экспертами |
|---|---|
| Объяснение | Рассуждения, объяснение, комментирование |
| Обида | Выражение эмоций |
| Желание поиграть | Желание достичь своего |
Анализ полученных результатов обнаружил структуру интенциональных направленностей, лежащую в основе ситуации общения ребенка с родителями, знакомыми и незнакомыми взрослыми. Выделение желаний и направленностей ребенка, отраженных в выделенных категориях, находит подтверждение и в других исследованиях.
Существование такой категории, как «Ориентация на людей», находит подтверждение в существующих материалах о становлении потребности в общении в раннем возрасте и значении общения взрослого с ребенком (исследования М.И. Лисиной [1997]).
Существование категории «Желание получить свое» подтверждается материалами о феномене «Я сам» (Д.Б. Эльконин) [Менчинская 1996: 222, 229; Эльконин 1989], когда у ребенка появляется устойчивая тенденция к осуществлению своих желаний.
Категории «Эмоциональная оценка мира» и «Привлечение внимания» обнаруживаются уже на самых ранних стадиях онтогенеза. Так, уже у младенца развиваются звуковые реакции на эмоционально-позитивные, эмоционально-нейтральные и эмоционально-отрицательные состояния; возникают намеренные интенциональные действия, появляется форма демонстративных проявлений — «младенческое пение» [Ушакова 2000].
Категория «Привлечение внимания», видоизменяясь, сохраняется и у взрослого. Например, категория «Самопрезентация» выделенная при анализе речей политиков [Ушакова и др. 1995].
Категория «Познание правил взаимодействия людей между собой» также обнаруживается уже с раннего возраста. Д.Б. Эльконин предполагал, что желания ребенка заключаются в его стремлении действовать самому и как взрослые люди [Эльконин 1989].
В процессе дальнейшего развития происходит постепенная дифференциация интенций, связанная с все усложняющейся структурой личности.
Структура интенциональных направленностей речи ребенка, полученная в данном исследовании, является более общей. Так, структура интенциональных направленностей ребенка в ситуации игры может быть вписана в структуру, полученную в данном исследовании. Например: к категории «рассуждение, объяснение, комментирование» относится «комментирование, объяснение» в ситуации игры; к «защите» — категория «самозащита», полученная при анализе ситуации игры; к «желанию достичь своего» — «захват инициативы», «инициативное поведение». На основании этого можно говорить о существовании общих категорий вне зависимости от анализируемой ситуации.
На основе данных второй части работы мы приходим к следующему заключению: наличие положительной значимой корреляции между оценками не-экспертов и экспертов свидетельствует о близости экспертного оценивания интенциональных характеристик и оценок не-экспертов.
Высокая корреляция оценок респондентов и экспертов, но невысокая согласованность оценок респондентов между собой показывает, что между оценками испытуемых большой разброс, но они согласованы с экспертным оценками. На основании этого, можно сделать вывод о большей точности оценок экспертов.
Подтверждается гипотеза о том, что оценки экспертов не являются случайными и в большей мере адекватно отражают интенциональные направленности ребенка.
Наличие положительной значимой корреляции между данными респондентов, часто общающихся с детьми, и данными экспертов (0,8) говорит о значимости фактора общения с детьми. Анализ данных, полученных при корреляции между средним расхождением оценок не-экспертов с экспертными при учете частоты общения с детьми, показывает влияние частоты общения с детьми. Об этом говорит тот факт, что оценки респондентов, чаще общающихся с детьми, наиболее близки к экспертным.
Положительная значимая корреляция между данными респондентов (общающихся с мальчиками) и данными экспертов (0,8) и респондентов (общающихся с девочками) и данными экспертами (0,65) говорит о незначительности влияния общения с тем или другим полом. Это также подтверждает анализ данных, полученных при корреляции между средним расхождением оценок не-экспертов с экспертными, и значениями того, с кем чаще общаются испытуемые (с мальчиками или девочками). Данная корреляция незначима, т.е. пол детей, с которыми общаются респонденты, не влияет на оценку интенциональных направленностей.
Факты, полученные в данном исследовании, согласуются с выводами, сделанными в работе В.А. Цепцова, о совпадении оценок респондентов с оценками экспертов при анализе интенциональных характеристик политических текстов [Слово в действии, 2000: 118].
Анализ добавленных респондентами интенциональных характеристик показал, что они фактически укладываются в те категории, которые выделены экспертами. Это позволяет считать, что число интенциональных категорий, выделенных экспертами, является достаточно полным.
Интенциональное содержание речи детей дошкольного возраста (3-5 лет) // Курсовая работа, ГУГН, 1999.
Общение, личность и психика ребенка. М.–Воронеж, 1997.
Психическое развитие ребенка от рождения до 10 лет. М., 1996.
Детская психология: теории, факты, проблемы. М., 1995.
Дневник матери. Гос. Из-во. М., 1924.
Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингивистике. Вып. XVII. М., 1986.
Слово в действии / Отв. ред. Ушакова Т.Н., Павлова Н.Д. М., 2000.
, Психологическое содержание речи ребенка 3-5 лет // Вопросы психологии. 2000. № 2.
, , , Ведение политических дискуссий. Психологический анализ конфликтных выступлений. М., 1995.
, , Интент-анализ политических текстов // Психологический журнал. 1998. № 4.
Живое детское слово. «Новая Москва». 1925.
Природа детства и его периодизация. Избранные психологические труды. М., 1989.
1 Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 99-06-80081.